Одна судьба на двоих 2
Шрифт:
* * *
Арина, открыв глаза, не сразу сообразила где находится. Вроде и всё знакомо, но… точно была не дома. Через мгновение поняла — на работе. Глянула на настенные часы — ровно три. Посколько в кабинете было темно, сообразила — явно три ночи, не дня. С трудом повернув голову, увидела брата — тот ещё спал, дыхание было ровным, но вот его голова… Девушка погладила брата по волосам и тихонько про себя заплакала. Его виски были совершенно седые и немало белых прядей сверкали снегом в волосах. Аккуратно обняла
Полежала немного, обнявшись, а потом, стараясь не разбудить, приподнялась и, спустившись через подлокотник дивана на пол, аккуратно укрыла Антона пледом.
— Спи, роднуля. Досталось тебе сегодня. Мы сделали невозможное, раз спали спокойно, — чуть слышно пробормотала девушка и, на цыпочках, вышла из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.
Последнее, что она помнила, как потеряла сознание, отдав все силы, что бы помочь той крохе, что лежала на кушетке. Что было потом — провал в памяти.
– -
В клинике было тихо и пустынно — ночь… Спустившись на первый этаж, услышала негромкий разговор двух мужчин в комнате охраны, но, не желая никого тревожить, повернулась и сделала пару шагов к лестнице, как её догнали и обняли сильными руками.
— Доченька, милая, как ты? Как себя чувствуешь? — девушка услышала родной голос папы, который, развернув её к себе лицом, прижал груди, ласково гладя по волосам.
— Оклемалась слегка, пап. А ты чего здесь в ночи?
— Так кто ещё может быть здесь, когда с Вами такое приключилось? — мужчина еле сдерживался, что бы самому не заплакать. — С мамой поругался вдрызг — отправил ту домой. Упрямая, как Вы, всё требовала, что б её пустили в кабинет, но Витя встал стеной, не разрешил. Сказал, что выполняет распоряжение Антона. А тот для него здесь царь и Бог. Раз приказал никого не пускать — он и не пускал. Вот и переругались все между собой, чуть не подрались. Но я Витьку поддержал, поэтому и остался виновным во всех грехах, а мама демонстративно хлопнула дверью и ушла вся в слезах.
— Так, пап, позвони ей, успокой. Скажи, всё в порядке. Антошка, правда, пока спит, но его лучше не будить — он ещё слаб, да и состояние у него, если честно, хуже, чем у меня.
— Ринушка, мне Витя сказал, что Антону… тяжело пришлось? — старик, скорее, не говорил, шептал.
— Да, пап. Антон боролся до конца, а я, вот, самым позорным образом вырубилась. Даже не помню когда. Но, вроде, под конец. Мы же девочку вытащили?
— Вытащили, родная. Она с мамой в больницу поехала. Как выяснилось — они здесь вдвоём, помочь некому. С женщиной, вроде, ничего страшного — колени содраны, но с рукой хуже. Как показал ренген, сломана в двух местах. Но кости совместили и наложили гипс. Сама понимаешь, рука — не так страшно, тем более левая.
— Девочке теперь придётся за мамой ухаживать, — улыбнулась Арина. — И хорошо, что именно девочка, был бы
— Не волнуйся, милая, — раздался за спиной отца другой мужской голос. — Девочку приодели, правда, не по размеру, а испачканные вещи уже постирали и те сейчас сохнут. Утром, после смены, занесу им домой. Те адрес оставили — недалеко отсюда живут, почти у метро. Так что по пути.
— Спасибо, Виктор. Было бы здорово. Да и чужие вещи стоило бы вернуть хозяевам.
— Не. Свитер и рубашку ей подарили. Ты б видела глаза той малышки, когда мама сказала, что бы чужой свитер с себя сняла. Её глазки и так в пол лица были, а стали как у оленёнка Бемби — кроме глаз и не видно было ничего. Тем более, они у неё стали наполняться слезами. Малышка всё гладила этот свитер и гладила. Как говорится — любовь с первого взгляда.
— Ну, раз подарили, — протянула девушка. — Но всё же спроси, может вернут?
— Спрошу обязательно, — хмыкнул мужчина. — Хотя, думаю, девочка с мамой скоро и сами здесь появятся. Не только поблагодарить, но и по другой причине.
— Какой? Проверить их дополнительно?
— Нет, милая, не угадала. Кажется, девочка здесь своего папу оставила. Всё тревожилась за него, мол, она с момой уедет, а папа как без них?
— В смысле, папу? Какого папу? — Арина с удивлением смотрела на улыбающегося мужчину.
— Доча, — Ярый с невозмутимым лицом мягко отстранил от себя дочь. — Я вот тоже не знал, что у моего сына есть внебрачный ребёнок, а я уже как лет пять вновь стал дедом. Но Юля, так зовут девочку, совершенно без всяких сомнений заявила, что Антон — её папа, и она его никогда не бросит.
— Кто кого не бросит? — послышался голос и разговаривающие увидели спускающегося по лестнице Антона. Бледного, не твёрдо стоящего на ногах, но с привычной улыбкой на лице.
— Сын, — Сергей Павлович в пару шагов предолел расстояние между ними и, схватив Антона в объятия, прижал к себе.
— Пап, раздавишь. Ты хоть силу соразмеряй, а? — раздался полузадушенный голос. — И так еле живой. Хочешь, что бы потом говорили, мол, умер в объятиях своего родителя?
— Типун тебе на язык, бестолочь, — рыкнул Ярый и в тот же миг послышался смешок.
— Вот теперь и в самом деле понял кто меня так сдавил. Папа, ни кто другой, окроме него, не сможет удавить непутёвого отпрыска в медвежьих объятиях.
— Дурачина ты. Самый настоящий. — Мужчина чуть отстранил сына и посмотрел ему в глаза. — Как был дитяткой неразумным, таким и остался. Как же можно так себя не беречь? Ты обо мне, о маме подумал?
— Пап, — Антон поднял грустные глаза на отца. — Прости, скажу честно, не думал. Передо мной лежал крохотный человечек, из которого уходила жизнь. Знаю, что ты сам, будучи на моём месте, поступил бы так же. Так что не осуждай. Я сын своего отца. Разве не так?