Одна судьба на двоих 3. Часть вторая
Шрифт:
– Считаешь, я не смогу оказать Антону должного внимания? Хм… Между прочим, этот засранец проснулся и слушает, как мы ругаемся, получая от этого массу положительнывх эмоций. Да, гадёныш? А ну открывай глаза. Кому сказала!
Антон не мог удержаться и приоткрыл глаза, что бы сразу зажмуриться, а в следущую секунду, приподнявшись, схватил двух девушек за шеи и притянул к себе, по очереди поцеловав.
– Как же я рад вас видеть, мои хорошие, – парень обнял и прижал к себе два женских тела. – Скучал неимоверно. И что такого случилось, что оба чудесных создания примчались и устроили над моим тельцем спор – кому достанутся бренные
– Дурак ты, Тошка. Как вообще можно произносить такие слова? Бренные останки. Убила бы, если б был здоров.
– Катя вырвалась из-под руки Антона и грозно нависла над ним. – Слушай, ну что ты за человек? Куда ни ткнёшься, везде нарываешься. Только не надо врать, что ты паинька-мальчик. Сколько тебя знаю, где стычка, там ты. Где возникает конфликт на ровном месте – твоё присутствие не обсуждается. Мил друг, скажи, как на исповеди, за последние шесть месяцев сколько раз ты оказывался втянутым в различные разборки? Можешь не считать, приблизительно сама могу назвать. По-моему, двенадцать. То есть два раза в месяц. Не многовато ли? Ну ладно ты, мужик, лишённый начисто чувства самосохранения, но почему сестру свою не бережёшь? Зачем её подвергаешь опасности?
– Кать, - Антон пропытался обнять девушку, но его достаточно больно стукнули по руке. – Зачем ты так? Я Ринку берегу как самое большое сокровище, которое у меня есть. Ты не права.
– Я не права? – Катя вспыхнула от возмущения. – ЭТО ты называешь неуместным словом «берегу»? И как твой язык поворачивается, что бы такое ляпнуть? Как можешь такое произносить?
– Катенька права, Тош, - Мара поддержала подругу. – Ты совсем не заботишься о сестре, постоянно подвергая её опасностям. Мы вот поговорили, когда ты спал, и поняли, что если будем с тобой, и сами окажемся в таком же положении. Это ненормально, Антош. Неужели ты не понимаешь, что притягиваешь к себе неприятности.
– Я не притягиваю неприятности, Марусь. Они сами липнут ко мне как мухи к… мёду.
– Ну да, выкрутился, - фыркнула Катя. – Мар. Он словом «мёд» заменил совсем другое, менее благозвучное, хотя более точное для его обозначения.
– Так… - Антон усмехнулся. – Пошли личные оскробления? Когда я был в беспамятстве, Вы говорили обо мне в более благожелательном тоне. Может снова отключиться? Это как на похоранх. Какой сволочью ни был умерший, на могиле о нём говорят всё-таки хорошее, а не вспоминают его проступки. По крайней мере, вслух.
– Так ты живой. Вот если бы умер, мы бы тоже плакали и говорили о тебе только хорошее.
– Катька, котёнок, - Антон улыбнулся и посмотрел девушке даже не в глаза, а, казалось, заглянул ей в душу. – Не злись, прошу. И не надо говорить гадости, хотя от твоих слов не обижаюсь. Наоборот, хочу схватить тебя и как сказочный летучий змей утащить в своё логово. А уж там…
– Точно сказал, что змей, а что не сказочный, знают все без уточнений. Утащил бы он... Рога б обламала этому змею в первый же день... – Катя, не отрываясь, смотрела на бледное лицо парня, в его глаза, и внезапно по её щекам потекли слёзы. Она нагнулась и поцелова парня в лоб, а потом прижалась головой к его груди.
– Господи, какой же ты дурень, Тошка. Если б знал, как я волновалась. Как бесилась, когда узнала, что не могу сразу вернуться в Питер. Как назло, в переходах был природный перерыв на три дня. Ни туда, ни обратно. Хорошо Мара помогла, приютила у себя, а потом мы вдвоём сразу же и перешли.
– И сколько Вы уже
– Три дня. Точнее, трое суток. Днём, в основном, твоя молчаливая дежурит, а ночью…
– Твоя говорливая, – усмехнулась Мара. – Кто дежурит, тот, если уджаётся, спит рядом, на соседней кровати. К тому же Катя договориллась с руководством больницы и мы заняли соседнюю палату. Там иногда и Аринка отсыпается. Мы её поддерживаем как эмоционально, так и энергетически подпитываем.
– Подожди. Три дня? Была среда, помню… Что, сегодня воскресенье?
– Понедельник, Антош. – Мара погладила парня по щеке.
– Вчера сделали последние анализы – твой организм чист, так что теперь только восстановление и больше ничего. Руки в порядке, а с левой ногой немного хуже – пострадала мышечная ткань. Тебя ведь настолько перетянули проволокой, что врачам даже пришлось швы накладывать.
– Всё норально, Тошка, - Катя подняла голову и встряхнула пушистой гривой волос. – Мара вообще паникёрша. Уже не знаю, как она выполняет свои обязанности на работе, диву даюсь, но шума-то было, когда узнала…
– А сама? – Мара смущённо улыбнулась. – Когда сообщила ей о тебе, думала, Катя просто сойдёт с ума. Рыдала без конца, успокоилась, наверное, когда я сказала раз двадцать, что ты живой.
– Не приувеличивай, - покраснела Катя. – Не двадцать, не надо.
– Хорошо, девятнадцать, - Мара хихикнула и обе девушки, посмотрев друг на друга, засмеялись, а Антон, глядя на их лица, почувствовал себя счастливым, настолько две совершенно разных как по характерам, так и по внешности, сейчас ему были близки.
– Девочки, - Антон пробормотал чуть слышно. – Какое счастье, что вы есть у меня. Такие заботливые, милые, красивые, любимые.
– Ну-ка - ну-ка… - замерла Катя, медленно повернув голову к Маре. – Ты слышала, что он сейчас пробормотал? Интересно, это было в бреду или наяву? Если первое, простительно, но если второе…
– Я сказал, что Вы обе мне нужны. Очень!!!
– Не, слова были другие, Кать. Я точно расслышала. – Мара насмешливо посмотрела на парня, как и Катя, которая тоже вырвалась из объятий. Теперь обе сидели на кровати, внимательно разглядывая Антона.
– Думаю, был бред. – Катя переглянулась с подругой.
– Что взять с больного – эмоциональная составляющая не стабильна, подвержена…
– Болтушки Вы мои любимые, - парень улыбнулся и его лицо словно осветилось. – Не послышалось Вам. Я всегда контролирую что говорю. Каждое слово. Особенно ТАКОЕ…
– Тогда объянись по поводу дальнейших действий. Твоих, естественно. – Катя вновь тряхнула копной волос.
– Именно. Я тоже хочу услышать твои планы, – не сказала, промурлыкала Мара и Антон с Катей недоумённо перевели на неё взгляды. ТАКОГО тембра в её голосе они ещё не слышали. Мара же сделала вид, что разглядывание своих ноготков – самое важное в данный момент.
К сожалению девушек или к радости Антона раздался стук в дверь и в комнату заглянул мужчина.
– Можно?
– НЕТ!!!
– в один голос заявили обе девушки, но Антон, узнав посетителя в накинутом поверх дорого костюма халате, поздоровался.
– Ядвиг Григорьевич, доброе утро. Загодите.
– Может позже? – смутился фээсбешник и, кажется, слегка покраснел. – У Вас же утренний осмотр?
– Заходите, - повторил Антон. – Осмотр не убежит, тем более личные врачи, как мне кажется, не станут мешать и не будут присутствовать при разговоре.