Одна судьба на двоих 3. Часть вторая
Шрифт:
– Если Вы такой же капиталист, как и мы, можете объяснить нежелание лечить людей из наших стран? – этот вопрос был задан именно тем мужчиной, который играл с Антоном в «гляделки».
– У нас в стране кроме социальной, существует и частная медицина. Думаю, объяснять различия не стоит. Да, я с сестрой создали эту клинику и работаем на платной основе, причём от государства никогда не получали никакой помощи, это раз. Кредитов в банках не брали и никогда не возьмём, это два. Мы пользовались заёмными средствами, но брали деньги только у друзей, а не у банкиров под сумаседший процент, тем самым нарушая незыблимый закон Ваших стран, ведь так? Последнее. Посколько мы в большей степени не зависим от государства и финансовых структур, имеем полное право устанавливать в своей клинике те законы поведения, какие захотим.
– Много воды, а по существу ответа так и не было, – седой мужчина оскалился, пытаясь изобразить улыбку.
– Желаете прямой ответ? – Антон понимал, что после того, что сейчас скажет, назад пути не будет, но игры в благородство надо было прекращать. – Хорошо. Отвечу прямо. Мы не берём Ваших соотечественников потому, что для нас они отвратительны. Двуличные, мерзкие по натуре и по поведению. (В зале послышался ропот. Даже соотечественники Антона были недовольны подобными словами.) Я не имею в виду население Ваших стран, совсем нет. Там очень много достойных людей, которым я бы с удовольствием помог, даже за символическую плату, но выражая своё отношение, говорил не о них. Говорил о тех, кто находится у власти и о банкирах. Тех, кто имеет одну единственную цель – нагадить моей Родине, моей стране, при этом не гнушась никакими этическими и моральными принципами. Цель оправдывает средства. Так гласит основной Ваш девиз? Или другой – деньги не пахнут? Ради этого Вы готовы на всё. На похищение, на пытки, истязания. Ради чего меня похители и пытали? С одной единственной целью – выйти на ещё один рынок и заработать очередную кучу денег. Хотя скажу так – для другого рынка Вы являетесь ничтожными, понимаете? Вам, по факту, предложить нечего, что могло бы заинтересовать иную сторону. Надеетесь, если нечего предложить, оттуда можно что-то утащить и на этом заработать, так? То есть нагло украсть. Что ж, на это Вы мастера и Вам равных нет, только, вот, не подумали, что строение Вашего общества и люди, которые им управлют, не только нам противны, а и другим. У других людей Вы вообще вызываете омерзение.
– Сомневаюсь, что это так. То, что сейчас услышали, это российская пропаганда. Разумные люди подобным образом не рассуждают, тем более подобюные слова воспитанные люди не говорят в приличном обществе. Только в России можно услышать подобное, потому что здесь не цивилизованные люди, а…
– Варвары? – дождавшись, когда иностранец запнулся, Антон продолжил. – Это лично Ваше мнение, не надо говорить за всех. Я бы назвал варварами именно Вас. Вы сами извели свой генофонд под корень, когда в Ваших странах не осталось красивых женщин, за примером и ходить далеко не надо. – Антон сделал паузу, специально смотря на Алексея Михайловича, который понимал, что разговор стал критическим по содержанию, но вот все остальные как один непроизвольно повернули головы к женщине, которую Антон чуть ли не прямо назвал вырожденцем. – И давайте заканчивать взаимные упрёки.
– Антон вновь перевёл взгляд на своего основного оппонента.
– На месте представителей Министерства иностранных дел я бы объявил Вас нежелательным лицом на территории России, посколько Вы сейчас публично оскорбили ту страну, где находитесь. Чтобы не быть голословным, скажу, этот разговор записывается – видите четыре камеры по углам помещения? Так что сказанного не вернёшь. Что касается дальнейших вопросов касаемо дела, по которому Вы явились, в очередной раз повторю вопрос – все видели видеосьёмку, на которой меня пытали, используя химические препараты, от которых я едва не умер? Только благодаря сотрудникам наших спецслужб, оперативно доставивших меня в больницу и самоотверженной работе врачей, нейтрализовавших отраву, я смог выжить. Давайте исходить из этой позиции.
Из зала раздался довольно миловидный голос, правда, с трудом выговаривающий русские слова.
– Вы такой ярый патриот своей страны, презирающий всё чуждое? Тогда как всё это соотносится с достоверной инофрмацией, что Ваша невеста не только не из России, а вообще чуждая всем
– Зачем повторяете бред? Откуда информация? Из бульварной прессы? – Антон нашёл глазами Катю, которая стояла у дверей, скрестив на груди руки. – Моя невеста родом из России. И её родители русские. Кстати, присутствует здесь и выслушает вместе со мной весь этот бред. Следующий вопрос.
Катя улыбнулась и помахала рукой повернувшимся к ней людям.
– «Хорошо бы узнать, откуда подобная информация у наших врагов?»– Катя была взбешена. – «Явно кто-то из ближнего круга».
– «Разберусь, малыш, обещаю. Успокойся». – Антон постарался вложить в свои мысли как можно больше уверенности, хотя этой самой уверенности у него и не было вовсе, а то, что трепался кто-то из тех немногих, кто был в курсе дел, ограничивал радиус поиска. Но с этим он должен разобраться сам, причём в короткие сроки. Хотя в его голове словно подсказка со стороны появилось лицо Яны. Той женщины, с которой он некоторое время общался и сейчас благодаря Ростиславу, она имела представление о другом мире…
– «Да, вероятнее всего именно она. Надо переговорить с Ростиком и изолировать эту разговорчивую дуру, а лучше вообще поработать с её куринными мозгами».
– «Вот и займись, Катюнь. Назвался груздем…»
– «Сделаю, чего откладывать. Боюсь только, не опоздали ли?»
– «Позвони Ростику и объясни ситуацию. Если сможет, пусть её привезётв клинику. Кстати, он-то сам здесь?»
– «Здесь. Вернулся на пару дней. Подыскивает себе помощников. Ему дали добро на привлечение ещё пяти наших на постоянную работу. Вчера общались по телефону... Да, Мара сообщила, что прибыла на место нормально и вместе с отцом посмотрели фильм с твоими истязаниями. Академик был поражён твоей стойкостью.»
– «Прислала смс? Молодец, что написала. Успокила, а то я переживал. Спасибо ей передавай.»
– «Какой же ты болван, Тошка,»– в голове прозвучал вполне осязаемый голос сестры. – «Неужели до тебя так и не дошло, что мы теперь можем общаться на любом расстоянии без всяких телефонов? Ну, может не на любых, но в городе точно. Ладно, заканчивай болтовню. Я сделала себе коктейль. Лежу, кайфую и смотрю на тот цирк, что ты устроил.»
– «Что, и Мара в «сети?»– Антон был обескуражен.
– «Да. Спасибо тебе за добрые слова. Не хотела тебя отвлекать, связалась с Катей.»– Мара была задумчивой и какой-то заторможенной.
– «Марусь, что-то не так? Я ведь чувствую». – Антон встревожился, ощущая физически тревогу Мары.
– «Со мной всё в порядке, а вот папа, когда узнал, что с нами вчера произошло, пытался передо мной встать на колени. Как думаешь, меня такое отношение могло оставить равнодушной?»
– «Зря ты ему рассказала. Если бы его постепенно ввели в курс дела.»
– «Постепенно?» – Мара, казалось, даже заплакала. – «Когда приехала в наше представительство, все системы безопасности взвыли как сумасшедшие на все голоса. И не это всех впечатлило, а то, что автоматические двери, когда мы шли по коридорам, сами собой перед нами открывались. Как думаешь, это осталось незамеченным? Меня сейчас все наши избегают, опускают глаза в пол и стараются стать вообще незаметными. Ужасное чувство. Впечатление, что я уже не из нашего народа, а какое-то сверхсущество.»
– «Так ты сама вчера сказала, что мы уже не люди. Твои слова? Марусь, держись. Ты вечером с нами?»
– «Антош, извини, но мне надо вернуться домой вместе с отцом. Не знаю, что он надумал, но, кажется, прежний мир вчера изменился не только для нас... Я буду Вас ждать вечером уже там. Вы вернётесь?» – последние слова были пронизаны таким щемящим чувством тревоги, но и надежды, что парень ответил утвердительно и тут же почувствовал одобрение сестры.