Одна судьба
Шрифт:
У нее кружится голова. Теперь Алекс одна. Она даже щиплет себя за руку, проверяя, а не спит ли она.
— Что вы будете делать там?
Алекс не понимает о чем он. Вопрос внезапно появившегося Хогарта поражает ее до глубины души, но не так как этот несанкционированный митинг.
— Это что такое было?
— Генералы.
— Эмоциональные, если не сказать, что злые от того, что кто-то… Гм…
Ей не нужно верить этому человеку, но тут кажется, что он забылся и наговорил лишнего. У него выходит это очень правдоподобно, с эмоциями, выражением глаз,
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Вы это серьезно? — она понимает, что “да”, потому что Хогарт молчит и ждет ответа. — Пора бы уже привыкнуть к сумасшествию этого мира, но я еще удивляюсь.
— Вас там никто не ждет. Ни друзей, ни знакомых, ни контактов…
Она допивает таблетки, отправляя их одну за другой в рот.
— Именно поэтому мне нужно остаться вот там?
Она показывает на свою палату. В ней горит свет и царит порядок.
— Согласиться быть лабораторной крысой? Я ведь именно за этим переплыла четверть мира.
— А для чего? Там вы были свободнее.
Алекс не верит, что произносит это. Если там такой курорт, то почему?..
“Черт! Он опять за свое!”
— Я хочу вернуть свою жизнь. Назад. Она мне нравилась.
— Вам будет тяжелее чем там. Теперь тем более. Мир стал другим.
Он ребенка имеет ввиду? Или, изменившиеся законы? Или, то, что у нее нет денег?
— Я уверена, что справлюсь.
— У вас нет ни родных, ни друзей, ни знакомых. Мы проверяли.
Она поднимается из-за стола.
— Хватит раскачивать мою решительность! Я не понимаю, зачем вы пытаетесь лишить меня оптимизма и веры в будущее. Почему вы пытаетесь убедить меня в этом? Хотя, еще только вчера вы и этот ваш майор трясли и убеждали меня, что я останусь здесь навсегда.
“Он где-то здесь! Он не оставил нас!”
У нее появилась надежда, а присутствие Рафа так и вовсе придало сил.
— Это было вчера, — отвечает он, забросив ногу на ногу. — Сегодня, вы и сами видели…
Он вновь замолкает, кажется, что обрывает себя на полуслове. Хогарт смеживает веки и смотрит так на нее в течение нескольких секунд.
— Как вам это удается?
За стеклом медицинского блока ей машет рукой Джина. Нет, она строит Алекс рожицы. Кажется, что не все так плохо, если смотреть на веселящуюся девушку. Общение с людьми перестало придавать ее ситуации привкус безнадежности.
— Вы опять?.. Нет у меня никаких сообщников.
Он протягивает ей планшет и оглядывается. Джина успевает юркнуть за угол. Алекс прыскает со смеху, у Хогарта озадаченный вид. Алекс листает галерею с фотографиями, рассматривая себя во всевозможных ракурсах на каком-то ни о чем не говорящем ей ресурсе. Вот она в столовой ковыряется в тарелке с едой, вот подпирает подбородок ручкой швабры, задумавшись о чем-то, вот идет рассматривая вывески улиц, а вот видео, где она бежит по палубе. У нее даже дух захватывает, как круто это выглядит со стороны. Закрепленные истребители, небольшие машинки, которые тоже привязаны к борту, люди в камуфляже, в касках неонового цвета
— Каждый день что-то новое. Иногда, на них есть высокопоставленные лица.
Она хмурится. Это где например? В столовой или у дверей медицинского блока?
— Это вы себя имеете ввиду или Борна?
Алекс отдает ему планшет.
— Поверьте мне, Александра. Не всегда те с кем вы общаетесь являются теми кем представляются.
Алекс озадачивает этот момент. Это Джинна? Или Ронда? Ммм, может быть лейтенант Граф? Она не спорит и не возражает. Пусть так.
— Кто автор?
Лесли Хогарт разглядывает тоненькую, почти прозрачную женщину. Сегодня на ее щеках играет румянец, пару дней назад она стала улыбаться, а на конференции вела себя так словно к журналистам спустилась первая леди.
— Мы не знаем.
Они знают все. Настройки камеры. Разрешение экрана. Модель телефона. Только им это совершенно ничего не дает. Они вычислили и выделили в группы владельцев указанных моделей. Но черт возьми! Этих людей нельзя упрекнуть в чем-либо. На суда такого класса не попадают посторонние люди. Стали подозревать хакеров, проверили все гаджеты на вредоносные программы, но не заметили ничего особенного. Они глушили сигнал и отключались от спутника, но снимки все равно просачивались в сеть.
— Это не моих рук дело.
— Все говорит…
Она отдает ему планшет и потирает щеку. Синякам там нет и она не может дать объяснение этому факту. Либо крови в ее организме слишком мало, либо Борн владеет какой-то техникой, что не оставляет синяков и ссадин.
— Пожалуйста! — восклицает она неожиданно громко и эмоционально. — Мистер Хогарт! Я уже рассказала вам все! Всё!
Ее глаза наполняются слезами, становятся невообразимо прекрасными, словно переливающиеся на свету изумруды. Она отворачивается и вытирает их краем ладони, делает несколько судорожных вздохов и вновь поворачивается к нему.
— Помогите мне мистер Хогарт, — неожиданно просит она. — Вы ведь не они.
— Не они?
— Это у них сплошь и рядом один сплошной служебный интерес. Они хотят вытащить из меня все, чтобы использовать это на благо своей науки.
— Вы думаете мои цели отличаются от их?
Он смотрит на его планшет.
— Если бы не отличались, вас бы не прислали сюда. Зачем им еще один солдафон на корабле? Им ведь достаточно вот этих.
Она кивает на выход.
— Когда я спрашивал у вас, как вам удается все это? Я имел ввиду не фотографии.
Алекс не понимает. Что еще она натворила?
— Вам удивительным образом удается расположить к себе людей всех рангов и мастей.
— Майор Борн поспорил бы с вами.
Она молчит про всех остальных, что ретировались из комнаты, оставив после себя пряные запахи одеколона.
— Почему вы вспомнили о нем?
Алекс жмет плечами, вновь прикасается к лицу и едва заметно морщится. Он еще раз вглядывается в нее.
— Он задавал мне те же вопросы, что и вы, но только держать себя в руках у него не получилось.