Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Одна жизнь — два мира
Шрифт:

Поэтому, когда я работала в ООН, у меня все еще было чувство, что я работаю не для какого-то хозяина, а для людей, населяющих нашу планету, и что моя работа нужна и полезна. Кирилл же просто погубил свой талант, и ему было еще больнее, чем мне.

Проработала я там до пенсии. В ООН существует потолок, уходить на пенсию надо было в 60, максимум в 62 года, из-за географического распределения, так как каждая страна желает продвинуть свои кадры.

Эпилог

Находясь здесь, за границей, мы встречались с сотнями эмигрантов из Советского Союза, которые очутились, по тем или иным причинам, во время войны

в Европе и которые даже после немецких концлагерей боялись вернуться к себе на Родину, чтобы не попасть в концлагеря снова уже у себя на Родине.

Все спрашивали: «Зачем мы все торчим здесь, почему мы не дома?» И если бы не дикая боязнь снова очутиться в лагерях, то многие, многие вернулись бы.

Вернулись бы даже те, кто, может быть, и думал сначала: хоть с чертом, но, может быть, будет лучше, чем со Сталиным. Но, помотавшись по заграницам, почти все хотели вернуться, и снова Сталин решил без суда и следствия всех сослать в лагеря, утверждая, что у нас нет военнопленных, а только изменники.

Да, были такие, которые ринулись к немцам в пасть, и опять же не потому, что они готовы были стать изменниками своей родины, а потому, что хоть с чертом, но лишь бы избавиться от сталинщины. Ведь у всех, буквально у всех до единого, кого встречала я здесь, кто-то из близких и родных был арестован, расстрелян или сослан. И все они плакали и твердили одно и то же, что они хотят вернуться домой.

Домой — это слово всегда вызывало грусть и боль даже у тех, у кого, как и у меня, многие годы не было не только «дома», а даже койки в полном смысле этого слова, и в лучшем случае была какая-нибудь комнатка в какой-нибудь коммунальной квартире. Но все равно, это был дом, для меня вся наша страна была моим домом, и я скучала, тосковала и, как Лермонтов, всегда твердила:

Но я люблю — за что, не знаю сам Ее степей холодное молчанье, Ее лесов безбрежных колыханье, Разливы рек ее подобные морям… Люблю дымок спаленной жнивы, Вдали кочующий обоз, И на холме средь желтой нивы Чету белеющих берез.

И вот на этой до боли любимой родине у меня нет даже родной могилы. Где погиб, где похоронен мой отец, я не знаю. Погибло ведь много, много людей, и кто-то когда-то должен дать ответ: за что? И почему? Тем, кто до сих пор остался жив, и тем, кто таким трагическим образом ушел из жизни, и тем, кто долгие годы был приговорен к мукам вечной неизвестности. Разве эти люди не вправе спросить: «Где могилы погибших? И куда девались, куда исчезли трупы расстрелянных, или умерших, не выдержавших испытаний в лагерях и тюрьмах? Если их сжигали, то какие крематории надо было соорудить, чтобы в них исчезло, сгорело такое гигантское количество людей? Но если их хоронили в братских могилах, то где находятся эти братские могилы, к которым можно было бы подойти родным и близким и молча уронить горячую слезу или положить цветок на холодный камень?»

Ведь это были трупы отцов, матерей, дочерей и сыновей. Они ведь не могли исчезнуть так прямо, бесследно от выстрела пули. Во

всех странах мира трупы даже самых отъявленных преступников после суда и казни могут быть выданы родным и близким на погребение, а здесь уводили человека из дома — и он исчезал навсегда.

Где погиб мой брат, я знаю, а где его могила, я не знаю. И когда умерла моя мать, мне хотелось иметь маленький кусочек нашей родной земли, за которую так горячо и так бескорыстно воевали мои родные, — и этого я не имею.

Смерть моей матери для меня была не просто утратой близкого человека, с ней вместе ушла одна маленькая капля великой, неповторимой истории нашей родины.

С какой силой, с каким энтузиазмом она спасала беспризорных детей после Гражданской войны! Это были сотни, сотни, которые называли ее мамой. Главной целью ее жизни после Гражданской войны было спасение детей, ведь дети — наше будущее, наше сокровище, ради них, ради их будущего, считала она, шла война, и приносились миллионные жертвы. У нее всегда хватало сил поддерживать и помогать всем, кто в этом нуждался.

И когда она скончалась, оказалось, не так просто в Москве найти не только клочок земли, где похоронить ее, но даже нишу в стене для урны не так просто было достать. И когда кто-то сказал, что за взятку можно получить могилу на любом кладбище в Москве, я ужаснулась, так как я считала, что самым большим оскорблением памяти моих неподкупных родителей было бы получить кусочек земли для их могилы за взятку.

Подводя итоги

У нас было много веселого, жизнерадостного

Побродив по свету и повидав многое, я должна сказать, что в этой новой системе было так много хорошего, жизнерадостного, веселого. А энтузиазма было столько, что, казалось, хватило бы сил весь мир перестроить!

Начиная с детских лет, вспоминаю эти веселые стайки октябрят и пионеров. Лагеря, когда летом пустели от детворы города. Пионерские дворцы, где любой ребенок мог заниматься тем, чем хотел, и проявить свои способности под руководством прекрасных преподавателей и руководителей. «У нас „культ ребенка“», — сказал мне однажды культурный, образованный журналист. И это была правда. И эта правда была во многом залогом нашей победы во время Второй отечественной войны.

Немцы, которые намеревались за два месяца, одним дыханием свергнуть Советскую власть, вдруг поняли, что этого так просто сделать нельзя из-за того общего чувства коллективизма, которое стало уже нормой. Вот цитата из письма моего брата с Ленинградского фронта: «Насчет друзей моих я могу написать одно — это прекрасные люди, с которыми я вместе работаю, живу, сплю, кушаю и хожу в бой». Так вот, эти прекрасные люди своими жизнями отстояли, спасли не только Ленинград, а всю страну и всю Европу.

В те самые тяжелые постреволюционные годы, пока Сталин не наложил свою кровавую лапу, было много живого, красивого, веселого и радостного. Потому что: «Велика страна МОЯ РОДНАЯ, много в ней лесов, полей и рек»… И это все было наше, наше.

То, что Советская власть это террор, было сущей неправдой. Я всегда, с моих самых юных лет слышала и запомнила, что Ленин и вся его политика были против ТЕРРОРА, так как он считал, что террор — это неэффективный метод борьбы, что на смену убитому чиновнику, как правило, приходит более реакционная и более жестокая личность. И поэтому я уверена, что при Ленине к власти никогда не пришел бы самый страшный за всю историю России террорист.

Поделиться:
Популярные книги

Камень. Книга пятая

Минин Станислав
5. Камень
Фантастика:
боевая фантастика
6.43
рейтинг книги
Камень. Книга пятая

Дракон

Бубела Олег Николаевич
5. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.31
рейтинг книги
Дракон

Кукловод

Майерс Александр
4. Династия
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кукловод

Один на миллион. Трилогия

Земляной Андрей Борисович
Один на миллион
Фантастика:
боевая фантастика
8.95
рейтинг книги
Один на миллион. Трилогия

Звездная Кровь. Изгой

Елисеев Алексей Станиславович
1. Звездная Кровь. Изгой
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Звездная Кровь. Изгой

Я еще не князь. Книга XIV

Дрейк Сириус
14. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я еще не князь. Книга XIV

Как я строил магическую империю 4

Зубов Константин
4. Как я строил магическую империю
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
аниме
фантастика: прочее
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Как я строил магическую империю 4

Имперец. Том 1 и Том 2

Романов Михаил Яковлевич
1. Имперец
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Имперец. Том 1 и Том 2

Барон Дубов

Карелин Сергей Витальевич
1. Его Дубейшество
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
сказочная фантастика
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Барон Дубов

Призыватель нулевого ранга. Том 5

Дубов Дмитрий
5. Эпоха Гардара
Фантастика:
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Призыватель нулевого ранга. Том 5

Соль этого лета

Рам Янка
1. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
6.00
рейтинг книги
Соль этого лета

Газлайтер. Том 4

Володин Григорий
4. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 4

Попаданка 3

Ахминеева Нина
3. Двойная звезда
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Попаданка 3

Серые сутки

Сай Ярослав
4. Медорфенов
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Серые сутки