Одна жизнь на двоих
Шрифт:
— А, Джейн, — обрадовался Билл Форстер. — Нам было грустно уходить, не попрощавшись с вами и не сказав спасибо.
Что-то не верилось в искренность его слов. Может быть, это просто дань вежливости? Не хотели? С Барби на руках и со всеми ее игрушками и одеждой?
— Я очень рада, что смогла повидать Барби еще раз и попрощаться с ней. Я…
— Джейн, я оставил вам записку, — мягко перебил Форстер, — с приглашением прийти завтра пообедать с нами. Барби была бы очень рада, если бы вы согласились. И если вас это
Джейн была смущена неожиданным приглашением и от растерянности не сразу нашлась что ответить. Но почему я так разволновалась? Он просто хочет, чтобы рядом с девочкой была медсестра, которая могла бы в любой момент зайти и осмотреть Барби. Он думает только о своей дочери. Завтра днем его даже не будет дома. Барби останется с Мэрил, вспомнила Джейн.
Но давно пора посмотреть правде в глаза: что беспокоило ее вчера за обедом? Только одна мысль: она больше никогда не увидит Билла Форстера!
— Джейн, если хотите, то я сам заеду за вами после работы. Это проще, чем объяснять вам, как нас найти.
— Вы приезжаете домой на обед?
— Я не хочу сейчас надолго оставлять Барби одну, хотя Мэрил придет, чтобы посидеть с ней. После обеда она сможет подвезти вас до больницы — как я уже говорил, в три Мэрил уедет, чтобы забрать из школы сыновей.
— Но может быть, больница ей не по пути. Я лучше приеду на своей машине…
— Никаких споров. — По непререкаемому тону Джейн поняла, что лучше не возражать. — Мэрил будет рада помочь. Она добрый и надежный человек, кроме того — мать двоих детей, а это много значит. Ни одна няня не сравнится с ней.
— Я просто уверена, что Бет усвоила преподанный ей страшный урок, — проронила неуверенно Джейн.
— Мэрил — ответственный, преданный человек, высокопорядочный, — продолжал Билл с воодушевлением.
Можно подумать, что он впервые встречает хороших бескорыстных людей, видно, в мире преуспевающих бизнесменов они большая редкость. Джейн стало жаль Билла.
— Я приду завтра, чтобы навестить тебя, хочешь, Барби? — спросила Джейн.
Малышка кивнула, и ее розовые губки улыбнулись.
— Я буду ухаживать за Лупоглазиком, — застенчиво пообещала девочка.
В приливе нежности Джейн поцеловала ее пухлую розовую щечку. Как же она была удивлена и обрадована, когда девочка обвила ее шею своими слабыми ручонками и легко коснулась губ теплым влажным ротиком.
Вдруг Джейн почувствовала тяжелый взгляд Билла Форстера. В его глазах застыл испуг и ревность. Но почему? Оттого ли, что девочка неожиданно поцеловала чужую ей женщину? Или он вспомнил свою молодую, до времени погибшую жену, мать Барби? Думал о пустоте, образовавшейся в их жизни? О том, что ни медсестра, ни безупречная Мэрил, ни кто другой не заменит родную мать?
На следующий день Джейн все утро ждала телефонного
Но телефон молчал, поэтому в двенадцать часов она вышла из дома, чтобы встретить Билла. Через несколько минут показался его темно-зеленый «ягуар». Сегодня она не решилась открывать его взору свои коленки — вместо мини на ней была длинная черная юбка, почти до пола. Поскольку они ехали к нему домой, а не в ресторан, то Джейн рискнула надеть пушистый свитер из ангоры.
— Вам идет светло-голубое, Джейн, — заметил Билл, заводя машину. — Подчеркивает голубизну ваших глаз. Примите этот скромный комплимент спокойно. Я знаю, что вы не любите красивых слов, они кажутся вам фальшивыми.
— Ничего не имею против искреннего комплимента, — сказала Джейн, кокетливо улыбнувшись. — Я не люблю…
— Лести?
— Скажем так… Примите это к сведению на будущее, Билл Форстер.
— Я это обязательно запомню. — Джейн так и не поняла, то ли она позабавила Билла, то ли он действительно принял ее пожелание близко к сердцу.
Она решила сменить тему.
— Как Барби? Счастлива снова быть дома?
— Счастлива? — произнес Билл задумчиво. — Моя дочь сдержанный человечек. Она замкнутая, застенчивая. — Наступила пауза. — Но с вами девочка как будто… расцветает.
Джейн не верила ему. Он кривит душой, надеясь, что она будет чаще навещать Барби. Им движет только корысть. Нет! Для Билла Форстера она лишь медсестра его обожаемого ребенка, не больше. Ну и слава богу. Ей и не хотелось быть для него больше чем медсестра — никогда не смогла бы. Вот теперь я лукавлю, подумала Джейн.
Билл заговорил первым:
— Вы понимаете, Джейн, когда Барби поцеловала вас вчера… — Он остановился, как будто подыскивая нужное слово. — Такое было впервые, — признался он. — Она никогда раньше не целовала никого, кроме меня. И даже меня она балует редко, только если я очень попрошу ее поцеловать папу.
Джейн не знала что ответить. Она чувствовала: ему больно говорить о семейной драме, нелегко раскрывать перед ней свою душу. Поэтому она опасалась испортить доверительную беседу какой-нибудь неосторожной репликой, боялась, что он вновь замкнется в себе и его лицо превратится в холодную непроницаемую маску, как это уже бывало.
Машина резко свернула с дороги и остановилась на обочине. Джейн с недоверием смотрела сквозь ветровое стекло. Он не может здесь жить. Вокруг не было ни одного дома, кроме унылого стандартного здания школы.
— Джейн, скажите мне, я должен знать. Я думаю об этом со вчерашнего дня. Почему вы уходите? — спросил он, взяв ее за руку.
— Ухожу? — В ее голубых глазах зажглись радостные искорки.
— Уходите из больницы. Бросаете свою работу.
Джейн удивилась: