любопытно зашептал Лэй, изо всех сил пытаясь повторить поступок учителя,- У меня ничего не выходит!....- возмутился блондин и негодующе заворчал.
Краем глаза было заметно, как Саша перемигнулась с Вегой, после чего девочка сказала:
– Откуда вы это знаете? – казалось, она специально начала разговор издалека, стремясь что-то выведать.
Я… Да, что я знаю?…
смутился учитель и чуточку покраснел,- Просто живу давно и видел много.
И призрачный поезд видели?
не удержалась Вега. Видать, тема понравилась и ей.
– Конечно.
–
А я вот хотела спросить… – перебила Бекка, затем Карме, засыпав Клэйда миллионом различных вопросов, в тему и от безделья.
Так мы узнали довольно много из того, что хотели, от чего вмиг всё стало выглядеть в совсем ином свете. Учитель рассказал, что прежде был солдатом, часто бывал в командировках, участвовал в военных действиях, от которых и осталось так много шрамов.
Тяжёлая у него судьба...
с сочувствием молвила Саша, – И почему не рассказывал ничего прежде? Ведь ему самому было бы легче…
– Как-то это странно, – шепнул мне Лэн,- Думаю, если бы он действительно бывал в сражениях и от того получил все эти шрамы, он бы не выжил, умер; ты только взгляни!
– Да, мне тоже так кажется, но разве он… Всякое ведь бывает.
– Ты взгляни на его глаза! Да он вылитый зомби!
Я засмеялась.
– Учитывая, сколько в школе классов, а учитель один, ты выглядел бы не лучше. И вообще, все твои предположения навеяны твоими играми! Хотя… мне нравится то, как ты размышляешь. Это заставляет задуматься и взглянуть на привычные вещи по-другому.
Ты не шутишь?
Лэн задрожал и скривился в смущённой улыбке, алым румянцем разлившейся на его полных веснушчатых щеках.
Не шучу. Но согласиться, что он похож на мертвеца? Даже не смотря на то, что я сама сказала, что всё может быть…
неведомая сила кусочком радия расходящаяся от этого мальчишки, очень привлекала меня. Все эти сумасбродные идеи полны такой глубины!... Конечно, это глупо и даже чуточку смешно, абсурдно, но если приложить капельку фантазии… Я не могу отрицать. Всё это выглядит так заманчиво и объясняет все наши вопросы. Погибший, пусть солдат, если ему так угодно; по неким причинам сумевший вернуться к жизни. Он не имеет ограничений, присущих живым, а именно: может делать резкие движения, к примеру, вот такие повороты головы и, наверное, никогда не устаёт – говорю потому, что никогда не видела его уставшим. «И всё же это лишь наши фантазии. В действительности такого не может быть…- уверял меня здравый смысл, который так упорно отрицал Лэн, – Кто он вообще такой? Откуда взялся? Почему поступил именно в эту школу? И почему что-то упорно твердит мне, что мы где-то встречались прежде?...»- неотрывно следовал за мной снежный ком мучительных вопросов,- Нет, я не могу знать, кто он!
Где Луна?
спросила, чуть понизив голос, так чтоб не услышал Элронд,- Куда она подевалась? Вы видели?
А в это время учитель что-то усердно искал в шкафу.
Это,
сказал он, отыскав какой-то фолиант, – старая карта Эмэде Холла. Как вы видите, – он указал пальцем в самый центр, – под школой также проходит много путей для удивительных поездов. Они расходятся по всем сторонам и простираются в другие города. Одна из веток пересекает и Альфагесс.
В моей голове вмиг промелькнул вчерашний день. «Не является ли это чем-то подобным? Но что общего у поезда и подвальных монстров? Нет, это определённо не так! Я уверена.»
Лу перевернула лист на другую сторону, быстро пробежав по строчкам взволнованным лазоревым взглядом.
«Не является ли наша школа секретным заведением? Почему большая часть учащихся ходит в чёрном? Мне это как-то не нравится. Напрашивается чувство, словно они также следят за нами! Посмотрим, буду ли я права.» «А вот в этом ты права, Вега! – заулыбалась девочка, – Ведь мы, вернее я, слежу за вами! За Клио! За Керроу! Но лучше тебе не знать деталей.» Дневник Лэна, банально названный: «Ло Аринэ Сарр», был пуст. И никакой лимонной кислоты или магии – мальчишка даже не открывал его. Хотя, зная его характер и последние диалоги… В это очень трудно поверить. На самом деле матушка лень творит и не такие чудеса. Поиск дневника лишил десяти драгоценных минут, да ещё и в комнате мальчишки царил такой беспорядок, которого век никто не видывал! Бумажки, тетради, какие-то обёртки, сухие насекомые – ему особенно нравились жуки и пауки; словом, кого и чего здесь только не было! Трудно было представить, что творилось в его голове, как он ориентировался во всём этом и как не погряз по уши в паутине собственного каламбура! Сложно, очень даже. Дневник Анфиссы. Надпись заставила Луну дрогнуть: «Взгляд и речь Николло сводит с ума своей таинственностью. Какая глубина! Какая мудрость! Разве может человек обладать такими знаниями! Только чужаку подвластно быть таким...»
Ах!
вскричала Луна и поглядела на часы – осталось всего 5 минут! «Надо спешить!»- подумала она и, мигом схватив аппарат, нажала на кнопку. Копию почти тут же сунула в карман и стрелою вылетела из комнаты, совершенно позабыв про дневник, оставшийся лежать на столике.
Ветерок, лившийся из приоткрытого окна, тихо листал страницы, солнце мягким светом ложилось на них, освещая фиолетовые витиеватые буквы. А между ними лежал волосок, ветер загнал его под самый переплёт, и тот надёжно там уцепился.
Омедерро знал, что он велик, но понимал, что «паутина» должна распространиться плавно, и сочинял для неё всё новые и новые пути. Прямые действия могли испортить всё и безвозвратно.
Брат!
воззвал он тихим хрипловатым голосом,- Явись!
Через пару мгновений воздух пред носом директора замерцал и, посреди кабинета явился розовый огонек. Недолго он был таким и, вскоре на его месте появился вполне материальный юноша. Ему было лет 18, а волосы яркие, красные, точно кровь.
– Лэн?...Что тебе надо? Где я?
Эту школу сотворил я, дабы отомстить за твою смерть!
пояснил Омедерро, – Но сейчас я хочу попросить тебя о помощи! – и он поведал ему свой план,- Тебе ведь не тяжело?...
Явившийся не знал, что ответить.
Прозвенел звонок. Дети гурьбой высыпали из класса, словно муравьи.
– Я всё вспоминаю Клайренд! – пропыхтел Лэн, – Это было ужасно! Она словно с ума сошла! А гнев на ком излить? Ну, конечно, на учениках надо! Эх, жизнь, жизнь! За что ты так не справедлива?!...
Откуда ты знаешь, что такое несправедливость жизни?!
возразила Карме, – Вот, когда ты сидишь на контрольной и понимаешь, что не только не знаешь, но и почти ничего не видишь из написанного в каракулях ла Касса, а он орлом глядит на всех и подгоняет, чтобы диктант сдали все, ведь иначе «плохо будет»,- вот это полный позор, а ведь я – отличница!
Ну, Карме… Разве можно думать только об учёбе? Это ведь так скучно!
застонала Анфисса, – Хотя, соглашусь, альфагессец ещё тот «подарок» на наши головы! Подарочек! – и засмеялась от собственных слов.