Однажды и навсегда

Сигер Мора

И еще он спрашивал ее о любви.

Непростой человек, ничего не скажешь. И к тому же, оказывается, опасный.

Сара поставила чайник и взглянула в окно — мимо Элизабет, мимо тонких белых занавесок, которые слегка колыхались от ветра, мимо сада с его высокой стеной. Она вспомнила округлые холмы и глубокие затененные лощины того единственного мира, который был известен только ей одной.

Еле слышно она сказала маркизе:

— Я сделаю все, что в моих силах.

День, начавшийся с вручения корзины, завершался тем же самым. Миссис Дамас объясняла Саре:

— Я

поставила для сэра Исаака горшочек с запеченными мозгами. Пусть он намазывает их тонким слоем на хлеб. Это поможет ему встать на ноги.

— Не сомневаюсь, — согласилась Сара и взялась за ручку корзины. Она была почти такой же тяжелой, как и утренняя. Однако чуточку легче. Сара поставила ее на пол у двери, сняла с крючка шаль, надела капот, подняла корзину, вышла из дома и торопливо зашагала по дорожке, опасаясь, как бы не передумать.

Она распрощалась с Элизабет, пообещав той, что не станет откладывать ее просьбы в долгий ящик. По дороге ей не встретилось ни единой живой души. Все жители в этот час благоразумно сидели за ужином. Небо было по-прежнему ясным. Дни стали заметно длиннее. Многие после ужина снова выйдут в поле и на огороды, чтобы поработать до наступления темноты. Если ей повезет, никто и не заметит, будучи занят своими делами, куда и откуда она направляется.

В общем зале гостиницы никого не оказалось. Дневная карета уже отъехала. Пассажиры разошлись по своим делам. Огородные работы шли полным ходом, и местные жители не засиживались здесь подолгу. В это время в делах Морли наступило затишье, и он использовал каждую минуту, занимаясь своим любимым делом — с превеликим усердием начищал кружки.

— Добрый вечер, — поздоровалась Сара, переступив порог.

Он оторвался от кружки, недовольно хмыкнул и мотнул головой в сторону боковой двери.

— Если вы к сэру Исааку, то он вышел прогуляться во двор. Хотя, вот уж не понимаю, как может человек его возраста рисковать своими легкими?

Сара чуть было не спросила, с ним ли Фолкнер, но вовремя сдержалась и шагнула через порог. Ее слегка трясло. Сэр Исаак был во дворе. Он стоял у небольшой железной калитки в каменной стене, отделявшей гостиницу от старого кладбища на задворках. Сэр Исаак был один и пребывал в задумчивом настроении.

Со смешанным чувством облегчения и сожаления, охватившим ее, Сара направилась к старику.

— Сэр Исаак?

Он повернулся, увидел ее и заулыбался.

— А вот и вы, мистрис Хаксли, — его улыбка тотчас же слегка померкла. — Как ваше самочувствие?

Разумеется, ее тайне ничего не угрожало в обществе старого ученого, который, как о нем говорили, вел прямо-таки монашескую жизнь. Или все-таки?

— Прекрасно, — ответила она. — Я принесла вам кое-что из коронных блюд миссис Дамас. Она утверждает, что оно быстро поставит вас на ноги.

— Как это мило с ее стороны, да и с вашей. А как прошли замеры?

— Замеры? — Боже милостивый, у нее совершенно вылетело из головы, зачем они с Фолкнером поехали. — Знаете ли, у нас возникли кое-какие трудности. Боюсь, что мы не добились ничего существенного.

Он, слегка недоумевая,

посмотрел на нее, но лишь на какое-то мгновение. Затем он снова улыбнулся, понимающе и терпеливо предложил:

— Ничего страшного, моя милая. Уверен, если вы попробуете еще разок, у вас получится лучше. И у Фолкнера — тоже.

Господи! О чем они говорят? Если они с Фолкнером попробуют еще лучше сделать то, что они уже сделали, от них просто-напросто больше ничего не останется. Но она об этом предпочла помолчать.

— У вас уже появилась возможность оценить ваши находки? — спросила она, пока они возвращались в гостиницу.

— Боюсь, что не совсем. Все это слишком запутанно. Тем не менее, я более чем когда-либо, убежден, что Эйвбери и ее окрестности были воздвигнуты намеренно в религиозных целях. Ну а дальше требуется новое исследование.

— В религиозных целях?

Сэр Исаак кивнул.

— Здесь самое главное — взглянуть на все непредвзятым взглядом. Мы имеем дело с давно прошедшими временами. Еще задолго до первых признаков христианства и даже наших иудаистских предшественников, люди воспринимали себя в довольно прямых отношениях и связях с силами творения.

— Я полагаю, иначе быть и не могло. Они жили в гармонии с самой природой.

— Именно потому я и полагаю, что Эйвбери — это что-то вроде собора. Хотя в более внушительных размерах, неслыханных в наши дни. И если я прав, по всей видимости, здесь располагался религиозный центр этой части Британии. Рядом с ним, Стоунхендж, например, выглядит совершенным карликом.

— Невероятно! — тихонько ахнула Сара, и они вошли в гостиницу. Она не переставала удивляться, как далеко отошел он от своих любимых друидов, облаченных в белые балахоны. И от шаманствующих дикарей. Следовало признать, что теперь сэр Исаак был не столь уж далек от истины.

И чтобы проверить его догадку, Сара поинтересовалась:

— А недавние привидения имеют к этому отношение?

— Привидения? А, вы имеете в виду здесь, в «Розе». Господи, вряд ли, я думаю. Если Морли прав, то это — монахи.

— И вы считаете такое возможным?

— То, что давно истлевшие монахи, жаждут отмщения за старые прегрешения Генри Тюдора? — Сэр Исаак пожал плечами. — Кто знает? По-моему, самое главное — Морли в это верит. И как мне кажется, это на нем плохо сказывается.

— Да, в последнее время выглядит он неважно, — согласилась Сара. — Может быть, мне стоит поделиться с ним одним из коронных блюд миссис Дамас? Как вы думаете?

Возле парадной двери мелькнула тень. Сара заметила слишком поздно, как перед ними выросла высокая фигура. Она даже не успела подготовиться к встрече.

— С кем и чем вы собираетесь поделиться? — вкрадчиво спросил Фолкнер.

ГЛАВА 18

Сара ахнула. Фолкнер стоял рядом с ними, будто только что вырос из-под земли. Его внезапное появление лишило ее дара речи.

К счастью, сэр Исаак не понес подобных потерь.

— С Морли, — приятным голосом произнес он, — мы говорили о том, что у него нездоровый вид.