Однажды летом
Шрифт:
Рейчел присела с явным облегчением. Девочка, казалось, весила тонну, и она с радостью пересадила ее на стул. В девять вечера была еще очень светло. Дневная жара спала, сменившись приятной прохладой, и легкий бриз играл волосами Рейчел. Отдых в кругу семьи и друзей расслаблял, ей нравилось слушать музыку, наблюдать за тем, как резвятся дети. И даже резать на кусочки еду для младшей племянницы было в удовольствие.
– Я хочу еще пирожное, – заявила Кейти, неодобрительно посмотрев на стоявшее перед ней блюдо с едой.
– Только после того как все съешь, – ответила
– Нет, сейчас!
– Кейти, веди себя как следует, – вмешалась Бекки.
– Мам, она не закатит истерику, как ты думаешь? – полушепотом спросила Лиза, явно не одобряя поведения младшей сестры. Как и все в семье, она хорошо знала о склонности Кейти к бурным проявлениям своего протеста.
– Пирожное!
– Мам…
– Тетя Рейчел, я все съела. Можем мы теперь пойти покататься на шаре?
Лорен встала из-за стола и подошла к Рейчел.
– Дай тете Рейчел поесть, дорогая, – сказала Бекки.
– Тетя Рейчел…
– Мы пойдем, милая, обещаю. Но я умираю от голода, и, если не поем, меня может ветром сдуть.
– Да нет же, не сдует!
– Лорен, пойди поиграй. – В, голосе Бекки появились стальные нотки.
– Пирожное!
– Кейти, дорогая, ну съешь эту чудную ветчину за бабушку! Или, может, ты хочешь макароны с сыром? – Элизабет уже протягивала внучке через стол свою вилку с нанизанными макаронами.
– Пирожное! – Кейти грозно уставилась на бабушку.
– Кейти, успокойся и поешь! – прикрикнула Бекки на младшую дочь.
– Пирожное! Пирожное, пирожное, пирожное! – уже визжала Кейти.
Сидевшие за соседними столиками гости начали оборачиваться.
– Мам, ну сделай же что-нибудь! – прошептала Лиза. Лорен молча наблюдала за происходящим.
– Кейти Линн Хеннесси, довольно! Маленькие леди так себя не ведут. – Элизабет попыталась воздействовать строгостью.
– Пожалуйста, мама! Сделай что-нибудь, пока дело не дошло до истерики, – настойчиво просила Лиза.
– Что я, по-твоему, должна сделать? – сквозь зубы процедила Бекки. И вдруг вскрикнула: – Рейчел, смотри!
Но ее предупреждение запоздало. Кейти, истошно вопившая: «Пирожное, пирожное, пирожное», – перевернула свою тарелку, и ее содержимое мигом оказалось на колене Роба.
– О, только не это! – У Рейчел перехватило дыхание.
– Боже! – застонала Элизабет.
– Кейти Хеннеси! – прошипела Бекки.
– Проклятие! – взорвался Роб.
Все эти возгласы прозвучали практически одновременно. Роб вскочил как ужаленный и принялся отряхивать свои безупречно отглаженные брюки цвета хаки. Рейчел схватила разбушевавшуюся Кейти в охапку и с ужасом взглянула на безнадежно испорченные брюки Роба. Ветчина, картофельное пюре, подливка, макароны с сыром, вишневое желе, фруктовый салат – все это ассорти было представлено на дорогой материи брюк.
– Как тебе не стыдно! – обрушилась Бекки на младшую дочь.
Мгновение Роб с нескрываемой злобой смотрел на Кейти.
Увидев выражение его лица, Рейчел опешила. В конце концов, Кейти была слишком мала, чтобы отвечать за свою провинность. К тому же в ее действиях не было злого
– Я так виновата, – извинялась Бекки перед Робом, одновременно пытаясь утихомирить дочку, которая уже вошла в раж.
Элизабет, кинувшаяся на подмогу, шептала: «Безобразница!» – и грозила Кейти пальцем. Старшие девочки, очевидно, устыдившись выходки сестренки, скрылись из виду.
– Не беспокойтесь. Вы ни в чем не виноваты. – Роб вновь вспомнил о своих хороших манерах.
Рейчел, намочив салфетку, нагнулась, чтобы помочь ему привести брюки в более или менее приличный вид.
Рев двигателя заставил ее насторожиться. Этот звук не смогли заглушить ни вопли Кейти, ни гром оркестра, ни шипение воздушного шара, ни шум за столиками. Вероятно, всем своим существом она была настроена на волну этого звука…
…Звука, издаваемого мотоциклом Джонни. Разумеется, это был он. Джонни развернулся на площади и рванул в обратную сторону по пустынной улице. За его спиной сидела женщина. Шлем закрывал ее лицо, но Рейчел достаточно было увидеть ее спину и развевающиеся светлые кудри, чтобы узнать в спутнице мотоциклиста Гленду Уоткинс.
При мысли о том, что на месте Гленды могла быть она, у Рейчел защемило сердце.
27
– У тебя есть пиво? – Джонни, растянувшийся на обшарпанном диване в гостиной домика Гленды, чувствовал себя не в своей тарелке.
Работал телевизор, на экране мелькали экзотические ядовитые бабочки, обитавшие где-то в бассейне реки Амазонки. На полу, прямо перед телевизором, устроился Джереми. Четырехлетний Джейк примостился у Джонни на коленях и тоже таращил глазенки в телевизор, хотя Джонни и не сомневался в том, что малыш даже не улавливает смысла происходящего на экране.
– В холодильнике, – крикнула Гленда из ванной, где она купала двух дочек.
Хохот и плеск были отчетливо слышны в гостиной – настолько мал был домик Гленды. У Джонни в голове не укладывалось, как она с четырьмя детьми живет в такой конуре – с двумя крохотными комнатушками, гостиной, где умещались лишь диван, складной стул и телевизор. Микроскопической кухонькой и такой же ванной. И при этом не сходит с ума.
– Джереми, будь другом, принеси мне пива.
Его просьба была встречена гробовым молчанием. Джереми был слишком увлечен телепередачей и скорее всего ничего не слышал. Джонни хотел было попросить погромче, но передумал. Пусть ребенок спокойно смотрит телевизор.
– А ну-ка, старина, слезай, – сказал он Джейку, который послушно слез с колена и переместился на краешек дивана. Джонни встал, потянулся и в одних носках отправился на кухню за пивом. Его кроссовки затерялись где-то под диваном, после того как с ними поиграл Джейк.
Открыв дверцу холодильника, Джонни удивился, обнаружив лишь одну упаковку с шестью банками пива. Он готов был поклясться, что еще недавно их было две. Неужели он столько выпил?
Впрочем, какое это имело значение? Джонни вытащил банку и, рванув кольцо, открыл ее.