Однажды на Небе. Наши дни

Бондарь Игорь

Майк достал из кармана фотоаппарат и сделал несколько снимков. После этого Джош медленно выплыл на центр поляны. Самая большая акула, у которой к слову даже не было нормальных зубов, двинулась навстречу новому гостю - то ли из любопытства, то ли проверяя его на испуг. Джошу, после четырех детей в его семье, уже нечего было бояться. Видимо вовремя поняв это, акула развернулась в метре он него и поплыла прочь, уводя за собой остальных членов своей «леопардовой» стаи.

Джош остался в центре освободившейся полянки и думал, что с ней теперь делать. Немного просто повалявшись на красивом донном песке, друзья затем

проверили воздух в баллонах и выпустили на поверхность буй – пора было всплывать.

* * *

Ангел Саин с любовью смотрел на своего подопечного Джоша. Как же он его понимал. Когда-то, давным-давно, он и сам тоже был человеком на земле. И точно так же грустил, так же радовался, так же пытался разобраться в смысле жизни. И у него это получилось.

Как давно это было. Теперь там все по-другому. Его Джош только пятнадцать лет своей жизни потратил на учебу. Вся деревня Саина, где он рос, обучалась тогда меньше, чем один Джош. А теперь так многие живут на земле. Только вот для Неба ценность всех этих земных знаний не слишком-то велика. Этот «товар» нужен лишь для короткой земной жизни человека, да и то, если уж говорить честно, не всегда. К счастью же людей, радости, любви, а значит и к вечной жизни на Небе он не приводит - скорее даже наоборот.

За всем этим легко в жизни пропустить главное, а это главное не требует знаний. Человечество читает многие книги, авторы которых вообще не учились ни чему и эти книги пережили уже многие столетия. А все потому, что источник и знаний и счастья один – Отец, и открывая Его в своем сердце, человек открывает сразу всё нужное ему. А своей головой он может открыть лишь часть этого, да и то не самую полезную для счастья.

Саин улыбнулся. Если бы только знали милые люди, рядом с чем они ходят с утра до вечера и живут рука об руку. Когда-нибудь каждый из них узнает об этом. У Джоша уже получилось несколько раз в жизни прикоснуться к такому счастью, и это были самые светлые моменты, которых он уже не мог забыть.

Каждый человек, так или иначе, все время ищет счастья в земной жизни. Все что он ни делает, - имеет конечной целью только это. Но настоящее счастье всегда сокрыто только в нас самих. Это – сама наша душа, если она чиста и свободна от всех страстей, и полна любви. И ничто на земле не может сравниться с тем счастьем, что исходит из чистого и любящего сердца человека.

Когда-то ангел Саин, будучи еще человеком, открыл это счастье в себе. Открыл и поразился тому, как же все у Отца просто. А сейчас он больше всего хотел, чтобы и его Джош, и остальные люди тоже открывали это. Какая эта радость - жить каждый день в празднике и жить так вечно. Отец дал эту возможность всем Своим детям, всем без исключения.

Саин с любовью посмотрел на Джоша, который управлял сейчас катамараном. «Рули мой дорогой, Джош. Только рули в нужном направлении», – с теплотой думал он.

* * *

Друзья весело ужинали на задней палубе корабля, а заодно и любовались закатным солнышком. Прошедший день не принес им затонувший корабль на дне, зато Джош только что вынес на блюде восхитительное каре ягненка под острым соусом. И не известно еще чему голодные дайверы сейчас бы обрадовались больше.

– Дядя!
– обратился Боб к Джошу, после того, как выбросил за борт очередную косточку от мяса. –

А что подумают другие дайверы, если когда-нибудь увидят эту косточку на этом далеком рифе?

– Мой дорогой Боб, – с улыбкой отвечал ему дядя. – Тут все будет зависеть от того, кто её увидит. Если, к примеру, ее увидит какой-нибудь известный антрополог, то он тут же составит целую стройную теорию о том, как много лет тому назад в этих местах паслись стада овец. И может, даже премию за это получит. А если, к примеру, ее увидит хорошенькая блондинка, то она потом целый вечер может пилить мужа за то, что они уже неделю едят на корабле только рыбу.

– А если ее увидит твой дядя Джош, – весело добавил Майк. – То он перебросит ее поглубже, чтобы никто после не ломал над ней голову.

После этого Майк с размаха закинул свою кость подальше в море, под громкий смех своих друзей.

– А вообще это очень странно. Как такое может быть, что люди видя одно и то же, часто делают совсем разные выводы? – продолжал философствовать Боб, невольно вспоминая при этом о своей Кати.

– И еще какие разные, – вступил в разговор Егор, который не выбрасывал свои кости в море, а складывал их красивой пирамидкой на салфетке. – Гораздо труднее найти тех, кто делает выводы одинаковые. Ведь все наши знания о мире, и обо всем, что в нем есть, это как подзорные трубы. Через них мы и глядим на этот мир. И у каждого эти подзорные трубы свои.

– Ты думаешь, у людей не бывает одинаковых труб? – уже с некоторым любопытством его спросил Джош.

– Не бывает, – ответил Егор. – Люди не могут приобрести абсолютно одинаковые знания, различия всегда будут, а значит, будет и разница в восприятии. Но бывают и другие случаи. Иногда эти трубы можно просто отбросить. И тогда все люди начинают видеть мир одинаково, но знания здесь уже не причем – это что-то совсем другое. Интуиция, кстати, тоже сюда входит.

– А откуда ты все это взял? – с интересом спросил его Майк.

– Не знаю, – ответил Егор. – Просто вижу так. А может и хорошо, что не знаю, - а то еще одна подзорная труба, чего доброго появится.

– Ммм.., - глубокомысленно промычал Джош и потянулся к шкафу за вином. – Похоже, что не только с русским «авось» без бутылки не разберешься.

– Ага, – довольно ответил Егор и достал из другой дверки шкафа бокалы. – Потому и пьет Русь, что много чувствует!

* * *

Ангел Блос обмакнул свою кисточку, сделанную из пушистого пера птички в краску, и нанес очередной мазок на холст. Его работа близилась к завершению. Друзья Блоса - ангелы Анри и Мэти сидели неподалеку и, то весело переговаривались между собой, то наблюдали за творчеством Блоса. Наконец последний мазок был сделан и их друг отложил кисть.

– Все! – сказал он и повернулся к друзьям.

– Отлично! – отозвался ангел Мэти, который тоже любил рисовать и добавил, - только мне кажется, мой дорогой Блос, что пришло время поменять твою кисточку.

Здесь все ангелы звонко рассмеялись. Дело было в том, что эти перья для кисточек Блоса уже много лет вытягивала из своего хвоста одна птичка, но делала она это только после того, как Блос рисовал ее в каком-нибудь углу своей картины. Ничто другое эту птичку на такую жертву не подвигало. Блос улыбнулся и, вздохнув, снова взял кисть.