Однажды ночью
Шрифт:
Наконец она задала вопрос, который больше всего волновал ее:
– А твоя мама?
– О, мама… Она единственная из всех понимала мой характер, мой темперамент, нрав – называй как хочешь. Потому что я был таким же, как она. – Подняв голову, Мартин задумчиво посмотрел вдаль, как бы заглядывая в прошлое. – Она сомневалась. Она знала, что я не способен на это, но… она, как и остальные, не поверила мне, когда я поклялся, что не убивал. Если бы она поверила… – Помолчав, он добавил: – Что сделано, того не вернешь.
То, что последние слова он произнес совсем другим тоном,
– Ты любил их, да?
– Да, – не глядя на нее, ответил Мартин. – Обоих.
И Аманда как наяву увидела все. Сегодня утром она побывала в будуаре графини, когда относила туда покрывало, и в спальне графа. Обе комнаты сохранили отпечаток характера хозяев, и, судя по Мартину, он унаследовал основные черты обоих родителей.
– Когда мы поженимся, то жить здесь не будем.
Никаких «если»! Аманда уже собралась возразить, но промолчала. В их жизнь вмешалась сама судьба: они случайно оказались здесь, в пустом доме, где нет даже экономки, которая приготовила бы постель. Время игр прошло. Настало время решений.
Набрав в грудь побольше воздуха, она тихо спросила:
– Почему? – Мартин покосился на нее. Она упорно смотрела на дом. – Его нужно обновить, возможно, отремонтировать – я еще всего не видела… – Аманда в задумчивости оглядела каменные стены, ломаную крышу. – Он полон сил, просто люди должны вдохнуть в него жизнь. А еще он очень красивый, величественный и обаятельный одновременно. Мне нравится форма окон, расположение комнат и… – Она широко развела руки. – А как он вписывается в ландшафт! Он неотъемлемая часть целого. Ему место только тут.
Мартин откинулся на спинку скамьи.
– Мне казалось, что ты горожанка до мозга костей. Ведь ты родилась и воспитывалась в Лондоне?
– Большую часть жизни я провела в городе – там дом моих родителей, но у всех родственников есть загородные поместья. Я подолгу жила в деревне, но… – Встав, Аманда прошла несколько шагов и остановилась, любуясь видом на долину. – Я никогда не видела такого сказочного места. Я могла бы стоять здесь часами. – Она замолчала, очарованная великолепной панорамой.
Мартин и не предполагал, что природа может так сильно действовать на человека. Не предполагал он и того, что красота его родного дома найдет отклик в душе Аманды, что она увидит нечто величественное в этом суровом ландшафте.
В ландшафте его родного края. Дикого, очень похожего на него самого. Он много путешествовал, бывал в разных местах, но его дом находился здесь.
Его дом.
Он повернулся к нему спиной, вытолкнул его из своей жизни и не хотел возвращаться, потому что не желал становиться жертвой этих скал, которые, как сирены, заманивали его песней ветра.
Его дом.
Мартин встал и подошел к Аманде. Ветер растрепал его волосы. Как будто приветствовал и благословлял своего блудного сына с надеждой на то, что тот стал мудрее и опытнее.
Его дом.
Вместе с плохими воспоминаниями на него нахлынули и добрые. Будто из детства послышались веселый детский смех, радостный голос, бегущие шаги, возбужденные возгласы – все признаки безграничного семейного
А потом наступил перелом – и все хорошее унеслось прочь, как опавшие листья. И он не знал, как эти листья поймать.
Возможно, и не надо было их ловить. Возможно, нужно было просто вернуться, дождаться, когда дерево снова покроется почками, а затем распустятся листья. Просто начать заново.
Мартин посмотрел на Аманду. Ее лицо все еще хранило восторженное выражение. Он перевел взгляд на дом. Подумал, что надо сделать. И во сколько это обойдется.
– Спасибо, что привел меня сюда, – наконец нарушила тишину Аманда, поворачиваясь к нему и беря его под руку. – А теперь пора обедать. Нас ждет куча дел.
И они пошли к дому.
Колли все утро трудился в малой гостиной: он настоял на том, что подаст им обед именно туда. Жертвуя уютом у теплого очага на кухне, Аманда и Мартин согласились на это, так как понимали: Колли и Онслоу смущает присутствие хозяев.
После обеда, вместо того чтобы дернуть за шнурок звонка, они собрали грязную посуду и отггесли ее на кухню.
Неожиданно входная дверь распахнулась.
– Гм! – На пороге кухни стояла крупная крестьянка.
Поверх капора у женщины была надета шляпка, горло замотано шарфом, а поверх удобного черного шерстяного пальто накинута шаль. Из-под пальто виднелось множество юбок. На ногах у незнакомки были грубые башмаки. Она была высокой, ширококостной, с грубым крестьянским лицом. Ее шеки покрывал яркий румянец, а седые волосы были стянуты в тугой пучок. В обеих руках она держала сумки с продуктами – там было все: от репы до голубей и кур.
Женщина решительным шагом прошла в кухню и, водрузив свою ношу на стол, облегченно выдохнула. Только после этого она огляделась по сторонам. И увидела Онслоу, Колли и Аманду, которые наблюдали за ней с раскрытыми от удивления ртами.
– Вовремя вы сюда приехали, – сказала она кланяясь.
Аманда посмотрела на Мартина и обнаружила, что тот с трудом сдерживает улыбку.
– Добрый день, Элли.
– А-а, хорошо, что вы вернулись домой. – Подозвав к себе Колли, женщина принялась распаковывать сумки. – Скажу вам прямо: я никогда не верила, что это вы сделали, как все утверждали. И теперь, раз вы вернулись, вы все решите и уладите. Негоже титулованному графу висеть на виселице.
Раскладывая свертки – Колли разворачивал их и тут же убирал, – женщина заинтересованно поглядывала на Аманду.
– Ну а это кто?
– Это, – с полнейшим спокойствием ответил Мартин, – мисс Аманда Кинстер. – Он обратился к Аманде: – Позволь представить тебе Элли Болтон. Раньше Элли была моей няней и сохранила это звание уже после того, как я покинул детскую. У нас была экономка, которая выполняла и обязанности кухарки, но на самом деле домом заправляла Элли. – Мартин подошел к столу. – Ты скоро узнаешь, что она страшный тиран, но у нее золотое сердце, и интересы семьи для нее на первом месте. – Он обнял Элли и поцеловал ее в щеку.