Однажды орел…
Шрифт:
— Веревка! — крикнул Дэмон. — Кто держит веревку?
— Я держу, — ответил ему кто-то, стоявший рядом. Сильнейший приступ головокружения; почти потеряв сознание,
Дэмон опустился на одно колено.
— Что с вами? — спросил чей-то голос и с оглушающей силой продолжал отдаваться эхом в его воспаленном мозгу: «…с вами?… с вами?…» Это плохо. Он не должен свалиться. На противоположном берегу одна за другой глухо взрывались мины. Высоко над рекой повисла ослепительно-желтая ракета. От неожиданности Дэмон едва перевел дыхание. Вот они, все шесть лодок, на середине реки как на ладони; вода под ударами весел вскипает белыми водоворотами. Трасса пулеметного огня с противоположного берега впилась в одну из лодок. Дэмон крикнул во всю мощь своих легких:
— Сбить ее! Сбить!
Ракета погасла. С того берега открыли шквальный
— Готово! — крикнул кто-то.
Дэмон выхватил из набедренного кармана фонарик и дал сигнал. Трассы пулеметного огня, подобно маленьким оранжевым кометам, рассекли воздух у его головы, и он быстро пригнулся. Почувствовал, что лодка начала двигаться. Но медленно. Чертовски медленно. За его спиной раздались глухие всплески: дна солдата, наполовину высунувшись за борт, бешено гребли. Должно быть, нашли весла на дне лодки. Дэмон приподнялся, подался вперед и, схватив двумя руками веревку, начал тянуть ее. Слева появился водяной гейзер с сероватым плюмажем и медленно осел. Легкий миномет. Впереди слышались разрывы ручных гранат, глухие на фоне трескотни винтовочных выстрелов. Оли продвигаются. Хорошо. Дэмон заметил, что давно уже сдерживает дыхание, и сделал глубокий выдох. А вот и берег, несколько человек тянут веревку. Слава богу, дошли. Дэмон выпрыгнул из лодки, упал ничком в грязь, с трудом поднялся на ноги. Лодка, уже пустая, медленно удалялась к своему берегу. С других лодок высаживался второй эшелон. Пробравшись сквозь густой кустарник, Дэмон свернул влево и неожиданно свалился в какую-то яму. Ушиб колено и пах. Он понял, что лежит на чьем-то теле, неприятном, скользком. Надо встать. Он должен подняться на ноги. Превозмогая боль, он выкарабкался из ямы и пошел вперед. Здесь им надо окопаться, скоро сюда ринутся японцы с верховья реки, надо сдержать их натиск, иначе все это кончится провалом. Дэмон остановился, но увидел, что его солдаты решительно продвигаются вперед. Он ощутил прилив гордости. Она охватила его с такой силой, что, казалось, сердце разорвется на части. Они выполнят задачу. Все идет хорошо. Теперь он был абсолютно уверен в этом. Кто-то спокойным голосом громко командовал. Кто же это? Слова доносились до его слуха, как звуки падающих с листьев капелек росы, как звуки брошенных в глубокий колодец камешков, отдаленные, едва слышимые, а затем пропадающие. Их заглушают поднявшиеся вокруг него ледяные стены. «Боже мой, при чем здесь стены, какие стены?» Дэмон а трясло крупной дрожью, он бормотал какие-то слова, которых сам не мог понять.
Он прислонился к дереву, схватил рукой покрытый шершавой корой ствол. Его рвало. Он изо всех сил тужился, и ею снова рвало. Земля под ногами качалась, уходила из-под него, как скользкие волны. Никогда в жизни он не чувствовал себя так плохо. Даже там, на горе Мальсэнтер. Даже в Удае. О боже, Удай! Ему надо продвигаться. «Господи, не дай мне свалиться, — бормотал он, стуча зубами. — Это все, что я прошу у тебя».
— Полковник! Полковник…
Широкое, с крупным подбородком лицо, широко расставленные глаза, черное от глубоко въевшейся грязи и пота лицо. Лицо, которое ему так хорошо знакомо. Или только кажется, что знакомо? Глаза весело сверкнули. «Господи, наступит ли когда-нибудь день?»
— Полковник, вы ранены?
— У него сильный жар, Уолли, он весь горит. Полковник! он узнал этот голос. Голос ему знаком. И лицо. Но имя все время ускользает. Головокружение усилилось, его сотрясал болезненный, лихорадочный озноб, отнимающий остатки сил, но голос, за который цеплялось его сознание, каким-то образом помогал. Только бы выдержать, не свалиться совсем…
Убийственный шквал огня. Это «намбу». Очень близко. Он лежит. Кто-то повалил его. Лежит на чем-то мягком, мокром, пахнущем гнилью, машинным маслом и мускатным орехом. На его плечах чья-то рука. Взорвалась ручная граната: огненная оранжевая вспышка, фантастические тени. Еще одна.
— Полковник…
— Окопы, — произнес он слабым голосом. — Роют ли они?…
— Вы нездоровы, полковник?
— Здоров! — раздраженно отозвался Дэмон. Его зубы стучали так сильно, что он не мог их стиснуть, но сознание было ясным. Слава богу: это все, о чем он просил. — А одиннадцатая рота окапывается вдоль той линии обороны?
— Так точно. Все идет по плану. На всех участках полный успех.
— Хорошо. Тогда пошли.
Доносившийся с соседнего участка реки грохот был ужасным: частый огонь стрелкового оружия слился в сплошной, непрерывный гул. «Давай, давай, Бен, — подумал он, — разрывай их на части». И тут же понял, что высказал это вслух. Фелтнер широко улыбнулся, на его лице появилась забавная гримаса облегчения.
— Все идет хорошо, полковник! Мы справимся…
— Конечно, справимся.
Участок, на котором находился Дэмон, был ключевым. Он поспешил к переднему краю и увидел, как в темноте ритмично нагибаются и выпрямляются фигуры солдат, повсюду мелькают лопаты. Рядом с ним занимало позицию пулеметное отделение: первый номер устанавливал треногу так, чтобы механизм горизонтальном наводки стоял ровно, укреплял башмаки сошек, утрамбовывая мягкую землю вокруг; нагнувшись над ним, второй номер сноровисто вставлял в паз вертикальный шкворень, крепящий пулемет к треноге; подносчик патронов аккуратно приладил темно-зеленую коробку с лентой у приемника пулемета и быстро продернул медный наконечник ленты в приемник. Никакой суеты, никаких ошибок. «Да, они научились, — с приятной гордостью подумал Дэмон, — они научились своему ремеслу, стали настоящими солдатами».
Окутывавший их мрак медленно, очень медленно рассеивался. Сквозь лес начало пробиваться едва различимое, серебристое, словно припорошенное, сияние. Это взошла луна. Но теперь она будет работать на них. Дэмон опустился на одно колено и оперся рукой о ствол дерева. Местность перед ним шла слегка на подъем, и тропа — прекрасная сухая тропа, которой пользовались японцы и которую теперь оседлали они, — призрачно-серая в лунном освещении, уходила в глубь рощи; росшие по ее сторонам пальмы возвышались как грациозные опахала из перьев. Капитан Том Кийз, командир одиннадцатой роты, широко взмахнул рукой с обращенной вниз ладонью. По этому сигналу открыли огонь короткими звонкими очередями пулеметы. Теперь, когда лунный свет начал пробиваться между стволами деревьев, Дэмон увидел бегущие силуэты и услышал резкие дикие крики, похожие на крики раненых животных.
Пулеметы застрекотали по всей линии окопов. Дэмон поднял винтовку и прицелился в стремительно бегущие, освещенные лунным светом фигуры и ощутил издавна знакомый, резкий толчок приклада в плечо. Высоко над ним переплетались следы трассирующих пуль; извиваясь, как лента серпантина, впереди упала перебитая пулей плеть лианы. Он не слышал никаких звуков. Японцы приближались, спотыкаясь, размахивая оружием, их рты были широко раскрыты в крике, но Дэмон ничего не слышал. Он продвигался вперед как под колпаком, под какой-то завесой тишины и спокойствия, окутывавшей его в любом бою. Израсходовав одну обойму, он вставил новую, сразил двух убегающих японцев, перенес прицел на высокого стройного офицера, который, широко расставив ноги, стоял между двумя деревьями и обеими руками стрелял из двух пистолетов. Офицер резко дернул головой, словно его ударили бичом, повалился наземь и исчез где-то в кустах.
Потом движение в роще прекратилось, казалось, она опустела. Пулеметный огонь стих, и в сознание Дэмона снова ворвались лавина звуков, смешение воплей, отдельных винтовочных выстрелов, проклятий и команд. Дэмон пополз к окопу, в котором стоял, торопливо говоря что-то связному, капитан Кийз.
— Как у вас дела?
— По-моему, все хорошо. Взводу Фелапа сильно досталось. Если они попытаются атаковать еще раз…
— Они попытаются, можете не сомневаться. Но теперь атаковать приходится им. Нам так выгоднее, верно?