Однажды в будущее
Шрифт:
— Мир, а вы вправду собрались туда лететь? — он показал на пыльцу созвездий.
— Да, Сергей. Это наша приоритетная задача на будущее. У нас для этого всё есть — технологии, конструкции...
Шторм прервался, видимо, осознавая, что сказал слишком много. И Кравцов это понял.
— Да, ладно, — он дружески улыбнулся. — Я никому не скажу, что ты поведал мне тайны.
Мир убрал коммуникатор, пристально взглянул на Сергея.
— Тебе это действительно интересно, или, ты, просто так спросил?
— Ну, мне действительно любопытно.
—
— Почему? — искренне удивился Кравцов.
— Мы ограничены скоростью в пределах Солнечной системы. Пока разгон до шестидесяти тысяч километров в час считается наиболее безопасным. И связь с кораблём устойчивей. Мы пока не всесильны.
Последнюю фразу Шторм произнёс с заметной горечью. Помолчав, добавил:
— Но самой большой проблемой является не достижение околосветовых скоростей — это технически возможно, а защита от космической радиации на всём протяжении полёта и продолжительность жизни человека при перелёте. Пока эти задачи, особенно последняя, нами не решены.
— И что же мешает? — Кравцов решил поддержать разговор. Вдруг, да и проскользнёт какой-то факт, имеющий влияние на расследование.
— Кровь человека и его красный костный мозг. Человеческие клетки с высокой частотой деления чрезвычайно чувствительны к радиации. Человечеству уже много лет, но за это время мы так и не узнали все возможности нашего мозга и не разгадали все секреты нашей крови. И это единственное, что мы не можем искусственно создать.
— А пробовали?
— Конечно. Но безрезультатно. Будто сама природа противится этому!
В воздухе послышался слабый свист, и Мир улыбнулся, хотя секунду назад сжимал кулаки в гневном бессилии.
— А вот и ужин.
Вместе с коптером «по доставке еды» пришли и специалисты-энергетики. На их голоса отозвался Шторм и перебросился с ними несколькими фразами. Сергей же поспешил распаковать контейнеры с едой. Недовольно взвизгнув пропеллерами, коптер сорвался в ночное небо.
Пока специалисты возились в поисках неисправности, Кравцов решил задать Шторму главный вопрос:
— Мир, скажи, а мог ли Том Хэлп действительно решиться на путешествие в будущее? Что он за человек?
Шторм я с неудовольствием отложил поднос с едой.
— Сергей, вот что за манера разговаривать о деле во время еды? Пять минут нельзя потерпеть? Том — выдающийся учёный. Да, у него была мысль заглянуть в будущее, но, сколько он хотел, столько и страшился этого. Труд Лиры и её успехи немного охладили его желание.
— Да, но она трудилась лишь над увеличением естественной продолжительности жизни.
Тут Мир взглянул на Кравцова с долей восхищения.
—
Сергей закончил с ужином, и с довольным видом промокнул губы салфеткой.
— Я так понял, что она нашла скрытые резервы организма, и путём массажа определённых точек на теле, эти резервы пробуждала.
— Да, — Шторм будто забыл о еде. — Главная проблема в том, что организм естественно стареет. Сосуды, особенно в головном мозге, теряют эластичность, не говоря уже о мышцах, связках и органах пищеварения. Кожный покров теряет упругость. Всё это заметно сказывается в пожилом возрасте, а ведь межзвёздные перелёты весьма длительны.
Он возбуждённо взмахнул руками.
— Вот представь, что звездолёт стартует с командой, средний возраст которой около тридцати лет. Люди уходят в полёт с определённой степенью знаний и жизненного опыта. В экспедиции им негде взять информацию, а ведь наука и прогресс не стоят на месте. Да, они будут разрешать трудности, и описывать явления с точки зрения уже приобретённых знаний. И скорее всего, будут ошибаться. Новых знаний им просто неоткуда взять.
— И как это связано со старением мозга? — недоумевал Кравцов.
— Здоровый мозг способен на основе базовых знаний решать задачи, параллельно обучаясь на этих же решениях. Плюс, заложенный в человека коллективный разум. Сохранить здоровую функцию мозга во время длительного полёта — одна из важнейших задач.
Шторм, наверное, ещё бы долго говорил о стоящих перед землянами задачах в межзвёздных полётах, но его прервал один из специалистов-энергетиков. Мир выслушал его, и встревоженно развернулся к Сергею.
— Ты хранил в доме какие-то материалы по расследованию? Я помню, ты что-то чертил... схему.
— Не скажу, что это было существенно, -Кравцов лениво почесал лоб. — Так... намётки, вопросы, предположения. А что?
— А то, что все материалы пропали. Похоже, что кто-то проник в твой дом, и сжёг все приборы коротким, но сильным электромагнитным импульсом.
— А знаешь, я не удивлён, — Сергей гордо выпятил грудь. — Вывести из строя центр расследования — это очень грамотный ход со стороны преступника. Правда, он не знает, что все версии в моей голове.
— И что ты на это скажешь? — Мир добродушно усмехнулся, оценив самолюбование Кравцова.
— Многое. Во-первых, мы довольно близко к нему подобрались. Второе — он начинает торопиться и оставлять следы. И по этим следам мы его идентифицируем. Третье — мне нужно хорошенько выспаться и подумать.
— А почему ты решил, что он торопится?
Сергей ответил бы, но ему в голову пришла мысль, которой он не захотел поделиться с Миром. И не потому, что не доверял. Надо было тщательно продумать неожиданную версию, и попробовать заманить «преступника» в ловушку.
— Интуиция, напарник, — загадочно улыбнулся Кравцов. — Ладно, если электрику в доме починили, то я бы хотел освежиться и лечь спать.