Однажды в космосе
Шрифт:
– Что это за купол? – продолжала интересоваться Эмма. – Это типа искусственно созданной атмосферы в качестве защиты?
Грэм понятия не имел что это и как объяснить это что-то девушке. Но девушка нравилась ему, больше, чем Руби, поэтому Грэм улыбнулся.
– Да, как щит.
Следя за реакцией Эммы, на все это, Грэм подумал, что нужно позаботится о том, чтобы никто кроме Руби, Бабушки и Генри ничего не прознал.
– Могу предложить комнату, в соседнем со мной отсеке. Она когда-то принадлежала моей сестре, – предложил Грэм, поднимаясь из-за стола.
– Почему в прошедшем
– Потому что Энн давно умерла, – грустно сказал Грэм. – Ну, так что, остаешься?
Сейчас у Свон возникло чувство, что у нее нет особого выбора. К тому же, Уэйн, которому она должны кругленькую сумму, здесь ее явно не найдет. И потом, она здесь будет не просто жить, а заодно исследует планету, может накопает чего-то интересное, можно будет об этом в отчете упомянуть потом. Да мало ли!
– Остаюсь.
Генри проснулся в хорошем настроении. Выглянув в окно отсека, он понял, что что-то изменилось. Сперва он подумал о том, что часы на метеорологической вышке сошли с ума, и только потом он понял, что они сошли… Но не с ума, а сдвинулись с мертвой точки. Это значит, что наступил новый день. Совершенно новый, без каких-либо закольцовок. А еще это означало, что девушка, возможно вернулась в Сторибрук. Надо было спешить. Но для того, чтобы спешить, нужно было улизнуть от Регины, и желательно сделать это как можно тише.
– Генри, я думала, мы позавтракаем вместе, как семья – заметила Регина, когда парень пытался улизнуть через дверь в оранжерею, которая теперь заменяла сад, который был когда-то давно.
Парень обернулся. Даже Регина выглядела как-то не так. Определенно что-то происходило, что-то хорошее для планеты и города. А может и для купола, которым была защищена планета.
Не успел Генри ответить, как в дверь влетел запыхавшийся Зачарованный странник и сообщил:
– Целостность купола нарушена!
Оказалось, что не только целостность купола была нарушена, а еще очень много вещей. А именно, заработала библиотека, пошли часы на метео – вышке и люди улыбались Миллс, чего раньше не наблюдалось. Раньше они шарахались в стороны, когда Регина летела по воздушной трассе на работу.
К примеру, астроном Лерой, избегал встречи с суперинтендантом, стараясь завести свой драндулет и скрыться из виду, как можно быстрее. Сейчас же, он копался на парковке и вообще не замечал, что едет суперинтендант. Это было не просто странно, а подозрительно.
– Кто снова нарушил целостность? – поинтересовалась Миллс у Дэвида. – Выясни и приведи ко мне нарушителя. Тебе ясно?
Но вместо ответа Дэвид стоял молча и угрюмо размышлял о том, зачем вообще нужно ловить этих нарушителей.
– Я, кажется, отдала приказ! – рявкнула Миллс, и Дэвид очнувшись от задумчивости, кивнул.
– Да, мэм! Я найду нарушителя.
Но на самом деле, Зачарованный Странник просто хотел найти того, кто нарушил целостность и спросить у него, каким образом ему это удалось, ведь в течении долгого времени никто к ним не залетал, и не рушил прежние устои.
Это было похоже на … заклятье силы, о котором они как-то разговаривали с Грэмом, когда патрулировали вместе планету. Грэм тогда сказал, что «заклятье
Получалось, что в Сторибрук прибыл некто, обладающей этой силой, и повлиял на коммуникации и механизмы, которые было уже заржавели и вышли из строя. Дэвид так же начал припоминать, что когда-то ему снились сны, в которых он носил на поясе меч, а рядом была женщина, которую он любил. Но это была не Кэтрин, которую Миллс почему-то называла своей подругой. Кэтрин по-прежнему была ему чужая, словно с другой вселенной, а сердце болело по той, которую он видел часто в снах, но никак не мог вспомнить ее имени.
Какое-то время Эмма провела в отсеке, который любезно предложил ей Грэм. Сам рейнджер должен был отправится на работу, а так же разведать общую обстановку на планете. Но Эмма из окна отсека и так видела, что что-то явно поменялось с прошлого дня, когда людей почти не было, словно вымерли все. Сейчас же, было впечатление, что планета ожила. И у Эммы было странное ощущение, что это она «разбудила» ее.
– Эмма, – открыл дверцу в отсек парнишка. – Я рад, что ты вернулась!!! Я знал, что ты вернешься!
Он бросился обнимать девушку, хотя даже не знал о ней ничего. Правда, Эмма тоже не знала ничего ни о Генри, ни о планете, на которой ей доведется теперь жить, какое-то время.
– Я подумала погостить тут у вас, и…
– Оставайся! – взмолился Генри. – Мы должны разрушить действие купола и вернуть людям здесь нормальную жизнь, – пояснил он.
– А сейчас она какая? – не поняла Эмма.
– Сейчас… – Генри задумался.
Пока он летел сюда на рейнджерском звездолете Грэма, который иногда брал в свое пользование, он видел много интересного, что произошло за последние шесть часов на планете. Но он, как водится, не связывал до поры все изменения с Эммой. А когда рейнджер Грэм сообщил ему по закодированному, их личному, каналу связи, что девушка вернулась на планету и поживет в его соседнем отсеке, Генри решил ее навестить.
– Ты умеешь водить звездолет с верхней подвеской и правым рулем?
– Конечно.
– Тогда летим, я тебе должен показать кое-что серьезное.
Было заманчиво полететь с парнем обследовать планету, но она обещала Грэма, что дождется его в отсеке. И будет не совсем хорошо, если она не выполнит обещание.
– Я не могу, я должна дождаться рейнджера Грэма, – возразила мягко Эмма.
– Он хороший, правда? – вдруг сказал Генри, намекая на Грэма. – Грэм мой единственный друг.
Это было сказано с такой неподдельной грустью, что Эмма снова приобняла парня за плечи.
– У тебя нет друзей?
– Здесь я одинок, как и моя мама, – без улыбки ответил Генри. – А моей маме нравится одиночество, поэтому она никого, никогда не полюбит.
Ощущение поселившееся после этой фразы в сердце Эммы словами было трудно описать, поэтому Эмма решила, что после возвращения Грэма, она подробно расспросит его о Регине Миллс, а пока, она просто хочет знать все о куполе.
– Расскажи мне про купол, парень? Зачем он вам?