Однажды в Лопушках
Шрифт:
— Может, и получится… но… давайте сперва… возможно, выберемся? — предложил Николай, осторожно ступая на ногу. Ступню пронзила боль, и он, покачнувшись, не удержавшись, начал падать. Николай нелепо взмахнул руками и подумал, что знакомство, которое он столько раз представлял себе, пошло категорически не так, но…
Упасть ему не позволили.
Подхватили.
Удержали. Сдавили и… он заглянул в ясно-голубые светлые глаза и понял, что нынешняя экспедиция будет вовсе не такой уж бессмысленной, как Николаю представлялось.
Некромант был живым и почти целым, что
Я хоть ведьма, но не темная же.
Зла людям не желаю.
В общем, порадовало, да… я еще и подлечила немного. Самую малость, чтоб незаметно, а то ведь… я уже поняла, что люди, они такие, одни спасибо скажут, а другие жалобу подадут, что, мол, лечение произведено без их на то согласия, а еще ведьмою, разрешения не имеющей.
…а он симпатичный.
Бледный, но это пока.
Щеки вон загорели, нос тоже красный и шея… и дело не в шее. Я просто рада. За человека. И… и он показался мне смутно знакомым. Но где и когда я его видела? Нет, у нас он точно ничего не вел. Хотя у нас «Общая некромантия» шла ознакомительным курсом, там даже зачета не было, по рефератам ставили.
Я подавила вздох.
Вот… ни к чему вспоминать было! Совершенно.
А некроманту, наверное, решивши, что раз ничего не болит — все-таки силы надо было меньше давать, он точно воздействие почувствовал, — то и бегать можно, сделал шаг. И… ногу подвернул. Вот ведь! А тетка предупреждала, что пациента надо сперва зафиксировать, а потом уже лечить и внушать, как после излечения жить надобно.
В общем, нога подвернулась.
И некромант стал заваливаться. И рухнул бы, если б не Линка. Она его подхватила… в общем, красиво получилось. Со стороны.
И что-то щелкнуло.
Хрустнуло.
С соседнего куста в воздух поднялась стайка воробьев, которые загалдели, зачирикали… а Линка помогла вернуть некроманту равновесие и сказала:
— Ногу зафиксировать надо. Может, вас в деревню пока забрать?
Некромант же, густо покраснев, — почему-то он старался на Линку не смотреть, ответил:
— Не стоит. Я… у меня медицинские амулеты есть. К утру нормально будет, но… если поможете добраться до лагеря, буду благодарен.
А нам что? Мы и помогли.
Глава 5 В которой сказывается о делах житейских и местах диких
Поверьте, все неприятности имеют обыкновение рано или поздно заканчиваться.
Про некроманта я не то чтобы забыла, скорее уж день пришел, а с ним свои заботы. Нет, бедолагу — а он все одно кажется мне смутно знакомым — мы дотащили до лагеря. Как лагеря… название одно. Обустраиваться он решил близ старых конюшен. И пусть уцелели они куда как лучше самой усадьбы, но для человеческого проживания не годили. Однако некроманты — народец неприхотливый, вот и этот расчистил площадку на манеже, благо, тот был открытым, а потому особо и не изменился. Поставил
— Я пока тут… на разведку, — некромант Николай гляделся вполне бодрым, даже пытался прыгать сам, показывая, что вовсе даже не нужна ему помощь. — Основная группа позже приедет…
— Да? — Ксюха обошла манеж.
И я тоже.
Вот ведь… интересное место. И почему я прежде тут не бывала? Хотя… к старой усадьбе ходить было строго-настрого запрещено. И надобно, чтоб этот самый запрет Васятке повторили, а то вон, глаза блестят жадно, и сам того и гляди треснет от любопытства.
— Воду из бочага не берите, — добавила Ксюха и, переглянувшись со мной, сказала. — А лучше вовсе закройте его. А то… дети тут у нас любопытными стали. Как бы чего не вышло.
Васятка засопел.
А некромант кивнул.
Присевши на походный стульчик, он ощупал ногу, нахмурился. Я руки за спину убрала. Не хватало еще самой себе неприятностей искать. Вывиха там нет, так, небольшое растяжение связок. К вечеру, конечно, разболится, но если ногу не тревожить, то утром нормально будет.
И амулет опять же.
Некромант явно раздумывал, использовать его или так обойтись. Пока-то, как оно бывает, нога не болела, и не пухла, и вообще выглядела обыкновенной приличною конечностью.
— Приложите, — сказала я. — А то потом хуже будет.
Он глянул искоса, но кивнул.
А мы…
— Папенька передать велел, — Ксюха перекинула косу на грудь. — Что к вечеру подойдет…
— Может, — с сомнением произнесла Линка, — все-таки в деревню?
В деревню некромант идти отказался, а уговаривать мы не стали. Взрослый, чай. Разберется. Назад мы шли через Лопушанку, в которую Ксюха Васятку загнала и не выпускала долго. И сама залезла, отшептывала, водой поливая. А Васятка стоял смирнехонько, пусть и видно было, что не по нраву ему оно.
— Холодно, — пожаловался он, на берег выползши.
И носом шмыгнул.
И чихнул.
— Побежали, согреешься, — предложила я, глядя на тощее Васяткино тельце. И ведь ест-то он нормально, побольше меня, а куда что девается? Кожа рябая ребрами натянута, хребет выпирает, а живот впалый до того, что того и гляди пальцем Васятку насквозь проткнешь.
— Не догонишь! — взвизгнул он и понесся.
А Ксюха, глянувши вслед Васятке, сказала:
— Надо бы и дружка его… и сегодня пригляни, а то вода темная, густая, а ну как позовет?
Я кивнула.
— Тетке сказать придется…
— Придется, — согласилась Ксюха.
— Васятка обидится.
— Зато живым будет, — Линка жевала стебелек ежи сборной. — А обида пройдет.
И верно.
К дому Беспального мы пошли вместе, да только, сколь ни колотили в железную калитку, никто-то не открыл.
— Я папке скажу, — решила Ксюха.
На том и разошлись.
Васятка был дома, забрался на печь, накрылся старым тулупом, там и дрожал, что лист осиновый. Тетка на него поглядывала искоса, но ничего-то не спрашивала.