Однажды в Урюпинске
Шрифт:
– Может, Олесенька, ты узнаешь там, в Москве, что-нибудь. Я ведь инвалид, ноги совсем отказывают, из дома с трудом выхожу. А вам, телевизионщикам, люди доверяют, так что возможностей у тебя больше, чем у меня, калеки. Попробуй, милая, узнать что-нибудь. Если б знать, что убийцы найдены и наказаны, я бы могла со спокойной душой и умереть.
Олеся не стала утешать несчастную мать, понимая, как это бесполезно. Единственное желание Валентины – узнать, что за смерть девушки кому-то воздастся по заслугам. Но как ей в этом помочь?
Ира была поздним ребенком. Валентина родила дочку, когда ей уже перевалило за сорок. Едва девочке исполнилось пять лет,
Олеся отправила Петра с реквизитом в гостиницу, дала задание сообщить по телефону в оргкомитет о приезде урюпинской «группы», а сама зашла перекусить в кафе-стекляшку. Без всякого аппетита съела гуляш с картофельным пюре, машинально размешивала сахар в чашке с чаем и думала о нелепой смерти Ирины Власовой. Начать поиски определённо нужно с института, где училась Ира. Поговорить с однокурсниками, подружками, преподавателями. Может, кто-нибудь из них что-то вспомнит, даст в руки ниточку, ведущую к разгадке тайны гибели девушки. Бесследно ничто не происходит, это Олеся знала точно. Злодеи в воздухе не растворяются, всегда где-то в деготь наступят, или нечаянно с дотошным свидетелем столкнутся. Значит, нужно ехать в институт, где училась девушка. Время есть, Петя как раз успеет распаковать их вещи и осмотреться на местности.
За окном автобуса мелькали заснеженные московские улицы, но Олеся не разглядывала зимние картины. Она мучительно думала, с чего или с кого начать поиски свидетелей, какие вопросы задавать?
Ира была не слишком броской девушкой, молодёжные тусовки и шумные развлечения её не интересовали. Вот разве что часто она проявляла излишнее любопытство. Не иначе нечаянно во что-то влезла, чьи-то планы спутала.
Ещё школьницей Ирина умела за себя постоять, даже со старшими мальчишками дралась отчаянно, если на неё нападали или обижали при ней малышей и животных. А в девятом классе она записалась в секцию каратэ, и теперь уже здоровенные балбесы побаивались худенькую девчонку. Ира не боялась никого и ничего. И любила это продемонстрировать. Но так было дома, в маленьком тихом городке. А как там у неё сложилось в Москве, кто знает? Меняется окружение, меняемся незаметно для себя и мы сами.
Валентина не хотела отпускать единственную дочь в Москву, материнское сердце словно чуяло несчастье. Надеялась только, что провалится на вступительных экзаменах и вернётся. Девушка, однако, поступила.
Институтские коридоры были пусты, шли занятия. Олеся подошла к расписанию, внимательно изучила его и выяснила, что именно сегодня у нужной ей группы занятия в клинике. Значит, придётся найти время в другой день, вернуться сюда и поговорить с однокурсниками Ирины. Олеся переписала расписание в блокнот и направилась к выходу. Сзади неё по лестнице шумно спускалась группа студенток, что-то громко обсуждавших:
– Вот уже девчонок с нашего курса убивать начали. Страшно из дома выйти!
– Да Ирка сама виновата! Вечно во что-нибудь
– Ну что вы сочиняете. Сказано вам было, несчастный случай произошёл. Понесло её в ту халупу-развалину в Мытищинских трущобах!
– А я вам говорю, она влезла в какие-то криминальные дела. В рулетку выиграла миллион, или проиграла наоборот. Знаете, небось, что в казино она частенько заходила. Где большие деньги, там и бандиты.
Пока Олеся раздумывала, как бы поделикатнее вступить в разговор, девчонки пронеслись мимо неё. Грохнула тяжелая входная дверь. Олеся вышла из здания и огляделась: девушек и след простыл.
ГЛАВА 4. Охота на подозреваемого
Позавтракала я рано и быстро, с утра удобнее всего хозяйственные дела разгребать. За квартиру у меня не плачено почти три месяца, за свет – два. Телефон нужно первым делом оплатить, а то отключат. А в одиннадцать уже начинается печальная церемония прощания с погибшей приятельницей. И туда нужно вовремя прийти.
Говорят, преступник часто является на похороны своей жертвы, почему-то тянет его туда. Может, убийца чем-нибудь выдаст себя, а я это замечу. Заодно пообщаюсь с Колей, его ведь пока никто не вычёркивал из списка подозреваемых. На убийцу он совсем не тянет, но ведь в лучших детективах преступником всегда оказывается именно тот, кто не имеет никаких признаков склонности к злодействам. К тому же Николай так упорно меня избегает, что его широкое усатое рыло уж точно в каком-нибудь пуху.
Народа на кладбище собралось немного. Три дамы и двое мужчин. Двоюродная сестра, кажется, врач по профессии; подруга Вика, изрядно располневшая с того времени, как я в последний раз её видела. Единственного брата Даши почему-то не было, и я подумала, что он – довольно известный спортсмен – на каких-нибудь сборах или соревнованиях за границей и просто не смог или не успел приехать.
Николай, сильно постаревший и похудевший, был одет в тот самый тёмно-серый пуховик, который мне описал юный свидетель. Меня он, конечно, узнал, но по его сосредоточенно-печальной физиономии и осторожному взгляду, брошенному в мою сторону, я поняла, что он собирается демонстративно не замечать старую знакомую.
Пошёл снег, но не мягкий и пушистый, а колючий, неприятно царапающий лицо. Я скосила глаза и взглянула на Николая: он старательно смотрел куда-то мимо меня, втянув голову в плечи и поёживаясь от холода. Вдруг я поймала на себе взгляд Дашиного бывшего. Но он быстро отвёл глаза в сторону и как-то по-стариковски поджал губы.
Но вот все речи сказаны, а могила засыпана землёй. Лера, Дашина двоюродная сестра, пригласила всех присутствующих на поминки, и жиденькая группка замерзших людей гуськом потянулась по расчищенной от снега неширокой тропинке к воротам. От холода все поспешно загрузились в поджидающий ритуальный автобус. Опасливо озираясь по сторонам, в салон влез Николай. Моя «тойота» двинулась следом.
Поминки в Дашиной квартире прошли тихо. Присутствующие негромко переговаривались между собой, Лера сновала из кухни в комнату, меняя одно блюдо на другое в соответствии с традиционным регламентом. Помогать ей вызвалась Вика. Все вели себя пристойно, никто не напился, но у меня складывалось впечатление, что эти люди были посторонними в Дашиной жизни, даже бывший муж и двоюродная сестра. Единственный близкий ей человек, родной брат, по какой-то причине не смог прийти. Причину я узнала, когда уже собралась уходить.