Однажды я проснулась в романе
Шрифт:
— Ты его знаешь? — встретить меня пришел средний брат. Он заметил, что я наблюдала за тем парнем.
— Вовсе нет. Пойдем.
— Пойдем, — он взял меня за руку и мы пошли к дому. По дороге я решила уговорить брата помочь мне избавиться от чрезмерной опеки родителей и остальной части семьи.
— Ты ведь понимаешь, что это уже глупо. В конце концов, мне уже шестнадцать лет. Да и вообще… ну сломала я себе в прошлом пару костей. Ничего страшно гоже не случилось. Все дети себе что-нибудь ломают. Брат, ты должен поддержать мою позицию. Уже
— Сестра, даже если я тебя понимаю… извини, но помочь я тебе не могу. Я что самоубийца? Идти против остальных… Они еще скажут, что я тебя не люблю. Ты же их знаешь.
— И что мне теперь делать? Всю жизнь сидеть под опекой?
— Ну, потерпи до следующего года. Там смотри они и успокоятся.
— До следующего? Ты шутишь? У меня нет столько времени. Не хочешь помогать, я и без твоей помощи обойдусь, — я злобно посмотрела на брата и, войдя в дом, сразу же пошла на кухню, где в это время обычно была мама, — Мама, мне нужно с тобой серьезно поговорить. Я твоя дочь и ты должна меня понять, в конце концов.
— Джу? Почему так поздно. Ты опоздала на десять минут, — мама перестала взбивать крем и бросила взгляд на часы.
— Мама, ты слышала, что я только что сказала?
— Ну и что? — я открыла рот и тут же его закрыла. Похоже, меня не желали слушать.
— Не хотите, значит. Хорошо. В таком случае я объявляю голодовку! И буду голодать до тех пор, пока, наконец, не решат со мной серьезно поговорить! — я бросила взгляд на кастрюлю с супом и, перестав дышать, пошла в свою комнату. Слишком губительным для меня был запах. Я могла не удержаться и начать есть.
— Ты это серьезно? Я действительно не ослышался? Неужели наступил час крайних мер.
— Да, ЭВИ, наступил. Все действительно серьезно! — я бросила сумку на кровать и, разувшись, легла сверху.
— Хозяйка, может быть, ты для начала наполнишь свой желудок? А после уже перейдешь к крайним мерам? — ЭВИ указал на мой урчащий желудок.
— Ну, уж нет. Они же сразу подумают, что я не серьезно. Потерплю пару дней. Я все равно хотела похудеть, — я сглотнула слюну и пожалела, о том, что днем не перекусила. Но сдаваться я не собиралась. Буду стоять до конца, и пока мои требования не примут… — Умру, но есть не стану! — крикнула я громко, но, так и не дождавшись ни от кого ответа, решила пойти в ванную. После душа в полной тишине демонстративно протопала в комнату и легла спать.
Уснуть мне сразу не удалось. Во-первых, было еще рано спать, а во-вторых… я жутко хотела есть. Я долго ворочалась, прежде чем, наконец, смогла уснуть. Но кто знал, что сон окажется самой настоящей пыткой. Во сне мне снилась всевозможная еда. Я сидела за огромным столом, на котором стояли большие и маленькие тарелочки, наполненные сочным жареным мясом, ароматной картошечкой, яркими овощами и пышными пирогами… а это ведь был только первый день голодовки. Из-за этого утром у меня было отвратительное настроение. Я даже на пробежку не пошла, что было впервые. Обычно
Встретив в метро знакомого хулигана, который ел бутерброд, я едва его не стукнула. «Неужели он знает о моей голодовке и специально на моих глазах ест этот вкусный аппетитно пахнущий свежий бутерброд?» Мне с трудом удалось оторвать взгляд от бутерброда.
А в школе… то ли сегодня был особый день. Но постоянно кто-то что-то жевал.
— Ты что — корова? Прекрати есть! — я стукнула кулаком по парте.
— Джу, что с тобой? Если ты голодна, я могу угостить тебя бутербродом.
— Не нужен мне твой бутерброд. Я отстаиваю свои права на независимость.
— Какая еще независимость? Держи, — Вен Фа достала из рюкзака бутерброд, — Мне Ди сделал, — я с трудом отказалась от предложенной еды и стала смотреть в окно. Но даже если я не видела… я слышала характерное клацанье зубов, когда откусывали бутерброд и смачное чавканье, когда жевали его.
Я не смогла сидеть и вышла из класса.
— Джу, через пять минут урок, — сделала вид, будто не слышу. Мне нужно было немного проветриться. Не думала, что голодать будет так трудно. А это ведь всего лишь второй день.
Когда прозвенел звонок, я пошла на крышу. Мне почему-то совершенно не хотелось идти в класс.
— Может быть, одолжишь нам немного денег?
— Вы еще с прошлого раза не вернули, — я остановилась у входа на крышу, так как услышала голоса. «Здесь что — идут разборки?»
— Неужели тебе для своего семпая жалко небольшой суммы? — послышался звук удара.
Я решительно открыла дверь и внимательно посмотрела на сцену перед глазами. Знакомая мне кучка хулиганов запугивала какого-то парня.
— Вам что, больше заняться нечем? — оценивающе посмотрела на каждого по очереди, — Я думала, вы просто хотели подзаработать в тот раз, поэтому на меня напали. Но вы оказывается и правда хулиганы. И что мне с вами делать? — я пошевелила рукой, которая уже зажила. Кто-то из хулиганов вздрогнул. — В этот раз у меня все руки здоровы. Стоит ли мне что-то сделать?
— Мы… Больше не будем.
— Это был последний раз.
— Прости нас парень, — они все извинились перед парнем и поспешили покинуть крышу.
— Лучше бы в клуб какой вступили, чем без дела слоняться. Ненавижу хулиганов. — Последнее я добавила уже для себя. После чего пошла к краю крыши, чтобы насладиться видом.
Незнакомый парень увидев, как ловко я всех распугала, поспешил тоже покинуть крышу. Я осталась одна. А одной было как-то скучно наслаждаться видом, поэтому я вскоре вернулась в класс, пусть и с опозданием, позабыв вскоре об этом прошествии.
Когда закончились занятия, мы с подругами пошли в клуб. Я не знаю, то ли эти хулиганы где-то повредили мозги, то ли еще что. Они почему-то подумали, что я позвала их вступить в клуб карате. Эти пять человек стояли и с ожиданием на меня смотрели.