Одни несчастья

Пьянкова Карина Сергеевна

Страдания в его глазах я не заметила, и это почему-то безумно обижало. Я задыхалась от боли, а он казался таким ненормально счастливым… Хотелось подскочить с места и высказать все, что о нем думаю. Но нельзя было. Я не имела права ничего делать, оставалось только сидеть и смотреть на него. И понимать, что теперь потеряла свое самое нужное несчастье навсегда. И пусть я сама так решила, все равно хотелось плакать.

Но тогда макияж потек бы… Нет ничего более ужасного, чем изуродованное потеками лицо. И даже то, что Такео теперь для меня потерян, не так страшно. Это не так страшно…

Среди журналистов

в основном были уже привычные моему взгляду хорошенькие барышни, глядевшие на молодых артистов из-за моря, как оголодавшие вампиры на девицу шестнадцати лет, имевшую несчастье порезать при них руку. Они наперебой задавали свои предсказуемые вопросы, их голоски слегка дрожали, когда они обращались к музыкантам, и в них звучало неподдельное слепое обожание. Парни же хранили поистине королевскую невозмутимость и отвечали на вопросы действительно профессионально. Ни одного лишнего слова, только четкий ответ на поставленный вопрос. Никакой двусмысленности.

Айдзава стояла поодаль, сложив тонкие руки на груди, невероятно красивая в своем кремовом брючном костюме, и держала в руках букет чайных роз, который удивительно гармонировал с ее нарядом, придавая еще больше нежности облику. Не только я одна сегодня напоминала невесту.

— Мистер Ватанабэ, я задаю этот вопрос от имени миллионов девушек по всему миру. Ваше сердце свободно? — поднялась с места репортер из глянца средней руки, сидящая в первом ряду. Я знала и журнал, и девицу, ни первый, ни вторая интереса не представляли.

Журналисты на мгновение смолкли, не ожидая, что музыкант ответит хоть что-то конкретное.

Улыбка Ватанабэ стала чуть мягче и приобрела оттенок легкой грусти.

— Мое сердце уже очень давно несвободно.

Хотелось заткнуть уши, только бы не слышать этого мягкого голоса и этих слов.

Зал оживленно загудел в ожидании сенсации. Я вжалась в спинку стула в ожидании катастрофы. Прежде на этот вопрос Ватанабэ отвечал только: «Без комментариев».

— Это значит, что, возможно, скоро ваши фанатки потеряют всякую надежду на взаимность с вашей стороны? — предсказуемо попыталась развить успех репортер, в голосе которой звучал охотничий азарт.

— Да, я собираюсь сделать ей предложение руки и сердца. В тринадцатый раз, — невозмутимо произнес Такео, и у меня по спине мурашки побежали.

Нет. Только не это. Только не так, не здесь и не сейчас. Он не имеет права так поступать со мной! Так нечестно!

— То есть… вам двенадцать раз отказывали? — не поверила своим ушам репортер.

Я бы на ее месте тоже не поверила.

— Да, — торжественно кивнул Ватанабэ. Улыбка стала еще шире.

— И даже несмотря на это, вы хотите сделать ей предложение снова?

— Да, потому что это лучшая девушка на земле, и я не представляю себя с другой, — просто и буднично ответил он. Кажется, именно эта будничность и вызвала в зале дружный восторженно-пораженный вздох.

— Она из Айнвара?

— Да, — спокойно подтвердил музыкант.

Сегодня звезда Ямато проявлял прежде никогда не свойственные ему чудеса откровенности. И журналистская свора не собиралась упускать такой шанс найти бомбу.

— И когда вы будете знать об ответе?

Выражение лица Такео в тот момент меня просто до колик пугало. Он задумал что-то. И оказалась

я в этом зале неспроста. Он о чем-то договорился с миз Коллинз, поэтому начальница меня сюда и направила практически силой. Дженнет просто продала меня за что-то… Надо было срочно давать деру.

— Сейчас, — ответил Ватанабэ и встал на ноги.

Я поняла, что сбегать уже поздно. Он меня совершенно точно заметит в проходе. И не даст уйти. Он не просто так затеял всю эту авантюру, он все продумал, и мне наверняка не улизнуть. Только гонок в прямом эфире от потенциального жениха мне не хватало, тогда уже я точно не оберусь позора.

— Джулия Беннет, я знаю, что ты тут! — окликнул меня он, и я медленно начала сползать вниз, совершенно безосновательно надеясь, что он меня не заметит.

— Джули, если ты надеешься, что я не стану тебя искать по всему залу, то ты ошибаешься. Стану. Сам.

Вот как раз в последнее я верила. Он упрямый до ужаса. Другое дело, Такео мог бы и не знать, что я в зале, если бы не вступил в сговор с миз Коллинз. Предположение, что начальница продала меня иностранному захватчику, стало уверенностью.

Я тяжело вздохнула и поднялась на ноги. Уж лучше сама покажусь… Колени дрожали, и, кажется, даже больше, чем когда меня пытались убить. Посмотреть в глаза Такео в тот момент было действительно страшно. И совестно. А еще жутко оказалось чувствовать, что на меня теперь смотрит весь зал. И безостановочно щелкали фотоаппараты. Мое несчастье выбрало самый убийственный способ ведения войны против меня. Хотела скрытности — так пусть о нашем романе весь мир узнает. Что бы я здесь и сейчас ему ни ответила, это не избавит меня от проклятой известности, которой я так сильно боялась. Теперь от меня не отстанут, как бы я ни поступила. Потому что для всех я останусь девушкой, которой Ватанабэ Такео делал тринадцать предложений руки и сердца. От такого клейма избавляться придется лет десять, а то и больше.

— Джулия Кэтрин Беннет, я прошу тебя: выходи за меня замуж, — мягко сказал он. В этот момент в зале установилась поистине мертва тишина. Казалось, что никто из десятков людей не дышал. Да что там, даже ни один затвор фотоаппарата не щелкнул. Я тяжело оперлась о спинку впереди стоящего стула, боясь, что колени могут подломиться.

Это точно конец. Я уже не смогу отказать и надеяться на продолжение нашего тайного романа.

— Выйти за тебя замуж? — даже с каким-то отчаянным сарказмом переспросила его я. Ладони были влажными и холодными. — За неуклюжего неудачливого мальчишку?

Микрофона у меня не было, но, кажется, все равно мои слова услышали все. Такео чуть заметно покраснел. Его друзья тихо смеялись и заговорщицки перешептывались. Улыбка Айко выглядела загадочной и умиротворенной, будто и не превращалось сейчас на ее глазах официальное тщательно спланированное мероприятие в дикий нелепый фарс.

Девушка, сидевшая рядом со мной, тихонько прыснула в кулак.

— Да, — торжественно кивнул он. — Именно за неуклюжего неудачливого мальчишку.

Во взгляде его я видела такие чувства, что хотелось согласиться совершенно на все без раздумий. Да и выбора мне не оставили… Даже если откажусь, проблемы уже созданы и никуда от них теперь не деться. О да, Ватанабэ успел слишком хорошо меня изучить.