Одно короткое лето
Шрифт:
«Кто ещё из своих жив остался?»
Зачем он поставил себя выше Нави? Зачем разрушил семью не дав Олегу просто любить?! Лишь сейчас Михаил окончательно понял, как сильно он ошибался и сердце сжалось от боли.
Анюта дрожала в окровавленных руках у мальчишки и что-то пыталась ему прошептать. По лицу Олега катились слёзы, он прижимал невесту к себе не веря в её скорую смерть.
— Прошу… — Сорвалось с побледневших губ девушки — это всё, что Михаил смог расслышать. Тихо положив любимую на пол, Олег поднялся на ноги. Он посмотрел на отца и столь тяжелый взгляд тот мог запомнить навечно, но уже знал,
— Зачем же ты это делаешь? — простонал он, но вдруг ощутил, как рука Анюты крепко сжала ладонь. Повернув бледнеющее лицо, она встретилась взглядом с мужчиной. Навь смотрела глазами цвета чистого льда – в них читалась надежда. До слуха донеслись шаги многих ног, лай Ярчука и тихий шёпот голосов на подземном наречии. Однако, в комнату управления вошёл лишь один человек в тёмной одежде и с белой шкурой волка на узких плечах. Олег вздрогнул и попятился в сторону. Человек опустился перед отцом на колени и откинул капюшон, припорошенный снегом. Водопад золотых волос упал на лицо Михаила, запах травы и далёкого лета вернулся.
— Светлана? — прошептал скиталец, поднимая дрожащую руку. Образ должен был раствориться, развеяться прахом от прикосновения, исчезнуть в сырой земле! ...Но вместо этого она протянула ладонь, и их пальцы сплелись воедино. Живые, тёплые как её нежная улыбка и блеск серых глаз.
— Девятитрава, — проговорила Анюта, протягивая руку навстречу. Светлана приняла и её, положив поверх общих ладоней. На сплетение рук легли пальцы Олега – он узнал свою мать, что вернулась из темноты подземелий. Взглянув в глаза почти погибшего мужа, любовь всей его жизни сказала:
— Вот и свиделись, Мишенька. Вот и свиделись…
На земляных стенах дрожали неровные тени. Девятитрава сидела возле костра, отодвинув сосуд с напитком из листьев и ягод. Веды открыли ей многое, но Безымянная дева опаздывала. Видения выветривались из памяти, словно дым уходивший в земляное сопло над головой. Наконец пришла та, которую женщина видела в своих одурманенных снах — девушка из племени Зимнего Волка.
— Сколь ты уже охотишься на поверхности? — был первый вопрос Девятитравы.
— Пять Зим.
— Без спроса?
Девушка не ответила, она опасалась поднять глаза на ведунью.
— Я спрашиваю не для наказания. Охотники не против тебя, некоторые даже считают, что ты уже заслужила себе доброе имя. Веды открыли мне тайну, о которой знать будем только мы и никто более.
Дева испуганно оглянулась, словно за её плечом кто-то был. Вновь Посмотрев на Светлану, она затаила дыхание.
— Мара на нашем пороге. Веды об этом говорят всё настойчивее.
— Мара всегда приходит… — Попыталась вставить своё слово избранная, но строгий взгляд ведуньи её оборвал.
— Не так, как сейчас… Наверху пылают пожары — горит страшный яд. Он закроет солнце и лета больше не будет. Марена получит в своё царство весь мир и покроет снегами всё что Род-отец создавал. Люди обратятся в лёд, звери в камень, а деревья станут столбами подпирающими серые небеса. Я видела это, я знаю...
— Кем буду я? — вырвалось у охотницы. Она чувствовала внутри себя нарастающий страх.
— Ты будешь
— Если это поможет…
— Нет, не поможет. Обычной жертвой у ярила не умилостивить Марену. Но твоё время настало…
Помедлив, Светлана продолжила говорить с ней так мягко, как будто охотница была её собственной дочерью.
— Я страшусь за тебя – ты рождена в ночь лютого мора. Тёмные духи из Яви спускаются к нам, ищут Безымянных, жаждут овладеть вашим духом. Они хотят уцепиться за жизнь, задержаться. И метка смерти на тебе говорит, что ты привлекаешь к себе тёмные души. Тебе не дали имени при рождении, чтобы сбить их со следа, но и не дали защиты от предков. Ты получишь имя, но уже от других. Есть жребий спастись не только самой, но и спасти весь свой род. Готова ли ты пойти на такое?
— Да, — без капли сомнения ответила Безымянная.
— Тогда слушай, запоминай всё в точности и будь готова. Важней для тебя ничего нет. В последний день этого лета тебя привяжут к ярилу, как жертву Марене. Многие Веды открыли, что там ты умрёшь. Но есть гадания, которые говорят об обратном. К тебе придут два человека: ни их лиц, ни имён я не знаю…
Сказав эти слова, Девятитрава задумалась. В её взгляд закралась необычная для ведуньи тоска. Но спрятав свои чувства внутри, Светлана продолжила рассказывать о видениях дальше.
— Будь с тем, кто разрежет верёвки. Веды говорят, что он узнает путь к спасенью от мора и в тот час ты должна быть рядом с ним. Держись за этого человека, как только можешь. Никто не должен больше узнать о хорошем Тепле. Если кто-то узнает, вспомни чему тебя учили в набегах.
— Не оставлять в живых никого, кто нас видел… — Тихо прошептала девчонка.
— Да, всё так, — кивнула Светлана. — Но в пути человек разрезавший верёвки станет опасен. Он попытается помешать тебе исполнить предназначение, заподозрит тебя в тайном умысле, постарается даже убить. Не дай ему этого сделать. Как хочешь, но не дай. Одно виденье сказало, что второй человек может за тебя заступиться. Но он робок и нерешителен. Первый имеет над ним абсолютную власть. Потому в Ведах он встаёт на сторону режущего человека. Едва ли робкий поможет…
Безымянная дева кивнула. Ведунья откинула с её лица русые волосы и проговорила:
— На твоих руках выколют солнца и крепко привяжут к ярилу. Но первым к тебе придет совсем не человек…
— Волк, — шепнула та, облизнув губы. Сказания услышанные возле костров обретали реальность. Душа затрепетала от долгожданной встречи со своей второй половиной.
— Дух займёт место в твоей крови и придаст тебе сил. Но ежели ты выживешь у столба, то не увидишь Марену. Ему не с кем будет сражаться за солнце, он будет терзать тебя всю дорогу, овладевать телом и разумом, бросать в страшную ярость. Ты можешь сделать кого-то сильнее отдав человеку часть своей крови, но будь осторожна. Подпитав ею зло, обратишь его против себя. Не делай худого, береги каждую каплю.