Одно небо на двоих

Шерри Ана

Мухаммед полностью погрузился в работу и свадебные приготовления. Ему было не до сына, что очень радовало Фрэнка.

Человек, который следил за Саидом, бесследно пропал. Фрэнк об этом не сознался своему боссу, а тот не спрашивал.

День свадьбы приближался, нервы у Вирджинии сдавали из-за каждой мелочи. Но она понимала, что должна достойно сдать экзамены и пройти эти этапы. Сейчас они поменялись ролями, Вирджиния зачитывала ему вопрос, а он уверенно отвечал. Ей бы столько уверенности, как

у ее капитана:

— Я боюсь, Саид.

— Не переживай, Хайяти, мы пройдем все, чего требует от нас судьба.

На все воля Аллаха, а он милосердный.

Она привыкла к его молитвам, часто беря в руки Коран. Даже прочитала первые страницы… На арабском языке. Он стал родным — она ловила себя на мысли об этом. Саид часто говорит с ней на родном ему языке, а она отвечает, все прекрасно понимая.

Они ночевали в своем гнездышке нечасто, конечно, делая вид, что живут каждый у себя. Но даже этого хватало, чтобы чувствовать себя самыми счастливыми в мире.

Все пилоты «Arabia Airline» готовились к экзаменам. И хоть Саид успокаивал их, но грозный вид экзаменаторов пугал до паники. Всех, даже Арчера:

— На кой черт мне это? Пойду на пенсию, заберу Ричарда, и мы с ним отлично будем жить в Калифорнии.

— Джек, — останавливала его Вирджиния. — Милена — мать, не забывай об этом.

— Ты хочешь, чтобы я забрал и ее тоже?

— Может, стоит как-то наладить с ней отношения? Я имею в виду лично между вами. Как было бы здорово знать, что семья воссоединилась.

Она сказала это мечтательно. В последнее время Джек заметил, что его крестница стала более рассеянной, витала в облаках. И, кажется, он догадывался, кто тому причина. И эта «причина» только что сунул ему в руки аттестационный лист:

— Удачи, Джек, — произнес Саид, подходя к ним, — ты следующий. Не подведи.

— Я-то? — усмехнулся тот. — Буду ползти, но до финиша доберусь. Так просто от меня не избавиться.

— Я очень на это надеюсь…

Саид передал Вирджинии такой же лист:

— Если ты не пройдешь, я не расстроюсь. Женщинам место — сама знаешь где.

Она от возмущения открыла рот, чтобы ответить, но перечить ему на людях не стала. Оставит это на потом. Просто взяла лист, всматриваясь в него: много этапов, но она справится. И хотя в последнее время ее реакция была слабой, заторможенной, она сделает все, чтобы доказать: женщине-пилоту быть!

Джек хихикнул. Может, он ошибался по поводу Саида? Кое-чему стоило поучиться и у него. Обращаться с женщинами, например.

Он зашел в кабинет первым. К чему тянуть время? Он не может не сдать теорию. Зато запросто может провалить медицинскую комиссию.

Вирджиния осталась с Саидом буквально на секунду, за это время она все-таки успела спросить:

— Ты до сих пор считаешь,

что женщине не место в кокпите?

Он видел ее обиду, как она поджала губы и опустила взгляд.

Конечно, ей не место в кабине пилотов, ее место — ждать его дома.

Но озвучивать еще раз не стал, в ответ лишь хитро улыбнулся и, отвернувшись, пошел прочь.

Вирджиния сдала экзамен, но так страшно ей не было еще никогда.

Поселилось глупое волнение. Но ведь она все знает! Всегда училась на «отлично», а сейчас не с первого раза понимала вопросы. Ее то знобило, то кидало в жар, сердце бешено стучало, заставляя учащенно дышать. Но она справилась, сдала.

Следующий этап — медицинская комиссия. Она прошла всех врачей, остался лишь женский доктор. И вот они с Миленой стояли среди стюардесс, ожидая своей очереди. Вирджиния устала так сильно, что ноги не держали. Она прижалась к стене, опять чувствуя волнение.

Такие врачи вызывают больше страха, чем экзамен на тренажере.

— Вчера Джек подарил мне цветы, — Милена, видя волнение подруги, старалась отвлечь ее любым разговором, — в горшке. Это мода такая — дарить цветы в горшках? Откуда он это взял?

Вирджиния пожала плечами:

— Но это необычно и мило. Может, он хочет от тебя чего-то большего, чем просто воспитывать совместного ребенка?

— Я не знаю, пока на большее я не способна. Не могу его простить…

— Жизнь одна, Милена, надо уметь прощать, в один день может стать поздно.

Подруга кивнула: Джини была права. Но она не собралась так быстро кидаться на шею Арчеру. Пусть еще постарается. И да, ей понравились цветы. По крайней мере, они живые — не завянут быстро.

Очередь двигалась медленно, что вызывало у Вирджинии дурноту.

— Ты знаешь, кого больше всего не любят стюардессы Дубая? — спросила Милена и взглянула на вышедшую из кабинета девушку. — Гинекологов.

Вирджиния даже не сомневалась в этом. Именно эти врачи могли обнаружить самый страшный грех — беременность. А потом… Если не полиция и тюрьма, то депортация грозит точно. Испарина выступила у нее на лбу, и она тыльной стороной ладони вытерла лоб. Конечно, она будет волноваться. Но очень надеялась на чудо, молилась Богу…

Аллаху, уже зная наизусть арабскую молитву.

В кабинете, напротив, душно не было — воздух от кондиционера обдал ее прохладой, и Вирджиния наконец расслабилась.

Стандартные манипуляции, обычные вопросы, на которые она уверенно отвечала. Взяли кровь из пальца. Всего лишь капля ее крови заставила забыть о том, что она умеет дышать. Потом удивленный взгляд врача и маленький плюсик на тесте… Вирджиния боялась шевелиться, хотелось сто раз повторить этот тест и доказать, что это ложь.