Одно несовершенное убийство
Шрифт:
– Крупная сумма, – заметил он.
– Да, я хочу оставить заявление.
– Вы уже говорили.
Лейтенант производил благоприятное впечатление. Ей вспомнился приём "плохой – хороший полицейский". Он скорее был хороший: чуть выше среднего роста, темноволосый, худощавый, с маленькими усиками и располагающей к себе улыбкой.
– Которой он непременно пользуется, – подметила про себя Амина.
Лейтенант протянул ей
– Спрашивайте.
– Вы были близки с господином Шульцем?
– Как он был убит? – задала она свой вопрос. Амина разволновалась, к горлу подступал ком, очередной стакан воды, предложенный лейтенантом, ничем бы не мог помочь.
– Удар ножом в область сердца, – спокойно ответил он, не сводя глаз с собеседницы.
Амина ухмыльнулась – как-то зло и вместе с тем жалостливо.
– Сердце – его больное место, он всегда жаловался на него, говорил: "Сердце, только сердце болит… Амин, а так всё в полном порядке!" – потекли слёзы, она вытирала их руками, но они всё равно попадали на лист бумаги. Потом Амина полезла в сумочку за салфеткой.
– Удар был сделан профессионально: бил либо медик, либо наёмный убийца. Аксель, похоже, не ожидал подвоха, подпустил близко…
Она помрачнела, с глаз стала течь тушь.
– Спрошу я? – лейтенант взял стул и подсел к ней ближе.
Она молча кивнула.
– Вы сильно переживали?
– Да, у нас были отношения, но всё кончено, и у него другая женщина. Я не скрываю, но… лейтенант, это жизнь. Грустная, тяжёлая, несправедливая. Но жизнь.
– Вы что-нибудь знаете о его контактах? Друзья? Враги? Женщины? – простите… – поправил он себя.
Она рассмеялась – нехорошо, зловеще.
– Женщины? Спросите эту белокурую дуру, что у него в секретаршах. А что, был кто-то ещё?
– Да, – ответил лейтенант спокойно. – Некая Наташа Ростова, она русская.
Амина дёрнулась, и ей показалось, что это заметили, но выдержать такое? Это было невероятно, она и понятия не имела, что они знают про русскую. Та сделала гримасу и удивлённо развела руками.
– Понятия не имею, кто это!
– Как вы думаете, кому это было выгодно?
Она опять развела руками.
– Не знаю, честно. Аксель был хорошим парнем, врагов у него особо не было.
– Амина, знаете, сколько стоит заказать убийство человека? – лейтенант говорил чётко, пристально глядя
Она повела бровями.
– Неужели 10 000 евро?
– Неужели!
Амина рассказала всё, что происходило с ней в тот вечер, тем более, она быстро прикинула, что терять ей нечего – что 10 000 евро, пропавшие с карточки, делают её подозреваемой. Мотив!
– Клёвая история, только никакой Наташи среди посетителей отеля нет. В соседних с вами номерах нет ни женщины с именем Наташа, ни даже просто русских! – ответил ей лейтенант.
Была тишина около минуты. Лейтенант достал из верхнего ящика стола фото и показал ей.
– Она?
– Да! Абсолютно! – Амина тут же отвернулась и потупила взгляд.
– А вот что известно, так это то, что вы работали медсестрой долгое время.
Она повела бровями.
Опять возникла пауза. Лейтенант и Жозе переглянулись.
– Вы свободны, мой номер телефона… – лейтенант протянул ей визитку. – Что-то будет вам известно – наберите, вспомните какую-нибудь деталь, может.
Лейтенант закончил фразу и попросил Жозе проводить её до выхода.
Ник стоял на мосту и смотрел вниз. Ворот был поднят, скорее, чтобы не было видно его слёз – глаза были красные. Руки дрожали. Сделать шаг – просто один шаг, и за ним… всё? Тишина? Пустота? Так было сложно – и хотелось, и не хотелось жить одновременно. Он устал, но она! Как она могла?! Он так долго её добивался, а она с любовником… Она просто сожгла его всего. Зачем? Так, ради забавы?
– Чего я жду? А зачем жить? Бах! И всё! А кто вспомнит? Мама… Мамы уже давно нет. Лиза? Лиза… да, она меня любила, но… она с Мартином. Лиза.
Ветер развивал волосы, шум проезжающих машин будоражил. Ему всё казалось, что кто-то остановит и скажет:
– Ты чего здесь? Собираешься жизнь самоубийством закончить? Ах, ты такой-сякой… – но ничего не было.
Он обернулся на трассу, машины мчались со скоростью 150 км/ч… там ничего не увидишь.
– Глупость, – его позабавила собственная мысль. Никому нет дела, никто и не обернётся. Зачем? Каждый занят сам собой. Может, так и верно?
В стоявшем одном плаще ему становилось холодно, он не рассчитывал на это. Он думал: – Бах, и я уже ничего не чувствую, и главное – мне не больно! – а тут он всё никак не решался. ? "Ничего, скоро я ничего чувствовать не буду… Бах! И всё!"
Конец ознакомительного фрагмента.