Одно твоё слово, любимая
Шрифт:
Отказ он категорически не принимал. Предварительно бросив взгляд на Леночку - жену этого лоботряса и приподняв бровь, тем самым как бы поинтересовавшись - не против ли она затеи мужа и получив царский утвердительный кивок от нее, пошла танцевать с Тимофеем, который совершенно не слышал песни и двигался совсем не в такт ритму. Но, по правде говоря, лично она обращала на это внимание в самую последнюю очередь, предпочитая наслаждаться разными историями из жизни этого толстяка, которые он ей
– А ещё, однажды поехали мы на рыбалку с Ромычем, другом моим...
– уж было начал Тимофей, как вдруг ему на губы легли холодные пальцы Оксаны, в призывающем к молчанию жесте.
Он вскинул брови, молча вопрошая - что же случилось?
– Заговорил ты меня, Чернышев, а мне пора Каролинке помогать. Так что иди и Леночку приглашай на следующий танец.
– Желание дамы - закон для истинного кавалера, - откланялся он.
Путь к кухне лежал через коридор. Как раз-таки проходя мимо входной двери, Оксана почувствовала как повеяло холодом, словно где-то был сквозняк и осмотревшись заметила, что входная дверь плохо закрыта - на расстоянии нескольких шагов была заметна щель.
Она уж было двинулась, чтобы закрыть её, но потом, решила, что неплохо было бы и проверить, чем там столь продолжительное время занят её жених. Тихонечко прошмыгнув на лестничную клетку, прямо как была - в нарядном синем платье и хозяйских домашних махровых тапочках, она тут же с неудовольствием втянула полные лёгкие табачного дыма, так и летавшего в воздухе, и крадущейся походкой, дабы ни шорохом, ни вздохом не выдать себя, направилась к перилам лестницы. Аккуратно спустившись и оказавшись совсем рядом со стоящим к ней спиной Андреем, буквально на пять ступенек выше, тушащим тлеющую сигарету, она уж было собиралась подбежать и обнять его, как вдруг совсем рядом раздался женский голос:
– Я так больше не могу. Видеть её, говорить с ней так, словно ничего не происходит. Словно всё так же, как и раньше. Улыбаться ей, хотя самой хочется ей лицо расцарапать.
Слова этой женщины были полны злобы. Они словно так и сочились ядом, щедро поливая им соперницу.
– Чего ты хочешь от меня?
– голос Андрея был резок и груб. Он так и остался стоять спиной к Оксане, даже не предполагая о её присутствии, и всматривался в затухающий закат через небольшое подъездное окошко.
– Чтобы ты уже всё ей рассказал. О нас. Не можешь ты, так давай я это сделаю?
– с ужасом в колотящемся сердце Оксана узнала голос родной и горячо любимой подруги.
– Не смей этого делать, - вмиг оборвал её парень.
– Ещё не время. Потом обязательно всё ей расскажу.
– Почему?
– она ухватилась за его отказ, словно паук за муху.
– Жалеешь Оксанку? Неужели
– с истеричными нотками в срывающемся голосе, спрашивала Каролина, уже выйдя из тени.
– Утверждал, что всё игра, и что теперь - доигрался?
Парень лишь поморщился от подобных заявлений девушки:
– Не начинай. Тебе всё прекрасно известно о моём к ней отношении.
– А может неизвестно? Может это я здесь наивная дурочка, а не она? На ней ты жениться собираешься через месяц, с ней ты семь дней в неделю, а мне достаются лишь тайные встречи и украденные минуты!
– она подскочила совсем близко нему, и уткнулась лбом в его спину.
– На её месте должна быть я. Я!
Некоторое время они так и простояли в полной тишине и лишь тяжёлое дыхание Каролины нарушало её. Она сё так же стояла, уткнувшись лбом в широкую мужскую спину, а её ладони нежно очерчивали контуры фигуры парня.
– Ты прекрасно знала, на что шла, - преспокойно ответил Андрей, а после, словно поддавшись порыву, выпалил: - И прекрати уже душить меня своей ревностью!
Женская ладонь, ранее с такой нежностью и трепетом касающаяся его, вдруг сжалась в кулак и нанесла удар, прямёхонько меж лопаток. Не так сильно, чтобы свалить соперника с ног, но и не так слабо, чтобы просто пошатнуться.
– Так скажи, что моя ревность беспочвенна! Скажи, что в постели с ней, думаешь лишь обо мне. Скажи, что она тебе противна. Скажи, что эта свадьба действительно ради твоей научной карьеры, - она на каждом слове колотила его спину своими маленькими девичьими кулачками.
– Скажи, что любишь только меня, в конце-концов!
– угроза развития истерики нарастала всё больше и больше с каждой секундой.
Андрей порывисто обнял Каролину, прижав её к своему телу крепко-накрепко. Он гладил её волосы, плечи, спину. Шептал ей что-то и целовал, целовал, целовал её лицо.
– Скажи, - умоляюще шептала Каролина.
– Скажи мне это...
– Я люблю тебя. Только тебя. Всегда любил, моя золотая, - шептал он, продолжая её целовать.
А Оксана все так же стояла за их спинами: ни жива, ни мертва. Весь мир рушился на слезоточащих глазах, а его осколки впивались ей в самое сердце, раня его.
Она пошатнулась, и, не удержавшись на ногах, начала оседать на холодные ступеньки подъезда, лишь в последний момент схватившись за железные прутья перил. Именно этот звук и привлёк внимание этой уединённой парочки.
– Оксана?
– первым ожил Андрей, выпуская из своих объятий счастливо улыбающуюся Каролину. - Это не то, что ты подумала...