Одно желание
Шрифт:
– Не поверите – Константин.
Соседка сморщилась, отпила из чашки.
– Да уж, повезло так повезло. Хотя что-то мне подсказывает, что не больно-то это большая проблема. Вот-вот, щеки покраснели, глаза отводишь, понятно мне все с тобой.
– А что понятно-то? – пробормотала я себе под нос, прижав ладонь к щеке.
– Значит, точно хорош начальник. Ой, Кристиночка, надеюсь только, что все у тебя сложится, а то встретится опять такой же прохиндей, как твой этот бывший…
Промолчала, откусив огромный кусок пирога и тут же запив его чаем. Кто бы знал, что соседка окажется такой прозорливой.
В
– Что у тебя на работе-то творится?
– Перевели в соседний отдел. Профиль не мой, вот и маюсь который день, работать сверхурочно приходится.
Старушка тут же понимающе кивнула, явно рассудив все на свой лад.
– Ну ничего, если Константин этот не такой, как… остальные, – выкрутилась тетя Надя, – глядишь, все и образуется.
– А если такой же?
– А если такой же – зачем он тебе нужен тогда?
– Кто нужен? – с любопытством вопросил Борька. Чуть чаем не поперхнулась от его вопроса, и, пока кашляла, тетя Надя ответила за меня.
– Так профиль, Боренька, профессия мамина.
Так быстро я чай еще не пила.
Дома первым делом определила сыну место, достала с полки его конструктор и, убедившись, что сынишка занят делом, ушла в душ. Надо было как следует обо всем подумать.
Вот угораздило же под Новый год!.. Почему, вот почему иногда все тихо-спокойно несколько месяцев подряд, а иногда – один к одному все проблемы? Работа эта, машина, потоп, теперь еще и начальник… Стало стыдно за то, что раскрыла душу перед совершенно незнакомым человеком, но почему-то рядом с Марковым мне становилось так спокойно, словно я точно знала, что он защитит от любых бед.
Да ну, бред какой-то. Я его знать не знаю, и мысли эти гнать надо от себя поганой метлой. И не слушать ни Ленку, ни тетю Надю с их советами про Константина. Еще и подруга хороша, взяла и все карты раскрыла. Хотя, если вспомнить, она же сама меня к Маркову и подтолкнула, мол, такая партия хорошая, такой мужчина, чуть ли не ходячий Аполлон… Тьфу ты!
Некстати вспомнилось, как днем я обыскивала шкафы в его доме, и на душе стало совсем тяжело. Мисс Марпл недоделанная… Вела себя как ревнивая бывшая, следы соперницы искала. Есть у него кто, нет – мне какая разница?!
Твердо уверилась в правильности этих мыслей, резко повернула горячий вентиль и вскрикнула, когда сверху полилась ледяная вода. Голова мгновенно прояснилась.
Вот так все и должно остаться.
Долго это свежее состояние и ясность мыслей не продлились. Стоило лечь в постель, как тут же вспомнились… руки начальника. Господи, ну зачем ты создал у женщин такую фишку, как любовь к красивым мужским рукам? Это же извращение какое-то – вспоминать, какие у мужчины руки! Так тут еще и фантазия взыграла – представила, как эти руки медленно касаются моего тела в самых разных местах. Даже в темноте почувствовала, как вспыхнули щеки, а низ живота потянуло. Хоть опять в душ беги.
В итоге ближе к утру все же провалилась в неспокойную дрему и проснулась часа через четыре, жутко разбитая и с мыслями о Константине, который умудрился за эти часы достать меня и во сне тоже. Мне же мало фантазий и памяти, давайте он еще и в подсознании моем поселиться.
Может, для меня Константины – это личное
Все вы, Костики, одинаковые.
За завтраком совершенно неожиданно проблем добавил Боря. Упер руки в боки и твердо заявил, что сегодня с тетей Надей он не останется. Я даже застонала от отчаяния, просто представив, что скажет Марков, если я не приеду. С другой стороны, я говорила, что у меня маленький сын, и, может быть, он все же войдет в положение… Как бы то ни было, телефон я набирала, буквально скрестив пальцы на удачу.
Голос начальника мне не понравился сразу. От кашля Константин охрип окончательно, и голос был сиплый, нехороший. Надежда на отгул угасла моментально – в таком состоянии он наверняка будет отвлекаться работой, как вчера.
Не ошиблась.
– Кристина, у нас работы много, ты же знаешь… – устало проговорил Марков. – Если хочешь, бери сына с собой, только от меня держи подальше, не то тоже заболеет. А так я не против, если он будет играть в соседней комнате.
Бросила взгляд на календарь и вздохнула. Времени и впрямь было мало, сегодня уже двадцать пятое, а успеть надо до Нового года. По сути у нас оставалось всего пять дней, если все договоры оформлять непосредственно тридцать первого декабря под бой курантов.
Повесила трубку и посмотрела на сына, похожего на маленькую, взъерошенную и злую шиншиллу.
– Собирайся, – говорю. – Знакомиться с моим начальством поедешь.
Борька просиял и умчался собирать свои игрушки.
В автобусе на нас с сыном смотрели так же, как в метро. Бабушки-старушки чуть от умиления не растеклись лужицами, а Боря совершенно серьезно сидел у меня на коленях и смотрел в окно на пробегающие мимо деревья.
Добрались быстро. Дошли до уже знакомого мне шлагбаума и потопали по дорожке, утопая в снегу по колено. Да, ночью выпал настоящий зимний снег, даже не растаял за ночь, что удивительно с нашей-то экологией. Борька носился туда-сюда, словно довольный щенок, а я наулыбаться на него не могла. Улыбка слегка померкла, стоило нам подойти к воротам. Сразу представила, как Константин может воспринять моего сына, и страшно занервничала.
На удивление, все прошло спокойно. Константин, облачившись в уже знакомый мне плед до пят, с самым серьезным видом пожал протянутую ладошку Бори, пригласил нас в дом, показал ему все и оставил в столовой, куда умудрился перетащить ковер и кресло из гостиной.
Чувствую, сына отсюда будет не вытащить.
Потихоньку втянулась в работу. Пока Марков опять что-то рассказывал про устройство номеров и комнат, пыталась представить интерьер будущего ресторана, но мысли упорно возвращались к внутреннему дворику. В конце концов, плюнула на этот ресторан и открыла привычную программу для ландшафтного дизайна. Быстро набросала примерный макет подмосковных «Вавилонских садов» и задумалась, как бы поделикатнее показать его начальнику – все же по его версии я сейчас занималась совершенно другим делом. Похоже, Константин что-то заметил, потому что сам отвлекся от своего компьютера и вопросительно воззрился на меня.