Одно желание
Шрифт:
– Твоему Маркову тоже, но его это не смущает.
Оглядываюсь на начальника и вижу, как тот прикладывается к новому бокалу с ядрено-коричневой жидкостью, отставив в сторону пустой.
Ну и прекрасно. Работники же должны равняться на начальство, верно?
Уже смело беру Ленин бокал и выпиваю залпом почти половину. Подруга опять присвистывает, но не говорит ни слова.
Скажете, зря? Правильно скажете!
Естественно, выпила я еще и на голодный желудок. Голова закружилась мгновенно, ноги начали ощутимо подгибаться. Чувствую,
Трудно вспомнить, когда я последний раз пила алкоголь. Каждый праздник обходился малой кровью в виде соков и газировок – Борька в силу своего возраста был крайне любопытным, и я все время боялась, что он съест или выпьет что-нибудь не то. Или не дай бог вообще разобьет.
Лена вскоре упорхнула танцевать, а я отыскала взглядом официанта с бутылкой и попросить повторить. Второй бокал пошел уже бодрее, а третий так вообще на ура. Миска с оливье стремительно пустеет, голова почти не соображает, зато на душе так хорошо!..
Решила оставить Вите хоть что-то и принялась за суши, но много в меня уже не влезло. Так что последовала по примеру Ленки на танцпол.
Стоим, отплясываем, коллеги вокруг что-то рассказывают, смеются, кто-то даже снимает… Вот тут в мозгах немножко прояснилось. Не хватало еще, чтобы меня в таком виде снимали, и так дома хроники с института и школы достаточно. Потихоньку пробираюсь между танцующими, по пути подхватываю со стола свой бокал и, шатаясь, иду к выходу. Про пальто, конечно же, вспомнила уже у лифта. Пришлось тайком возвращаться, хорошо хоть вешалка рядом с дверью.
Глоток морозного воздуха оказался лучшим событием за этот вечер. Остановилась у выхода из офиса, дышу полной грудью, даже похолодевший бокал приложила к виску. От облегчения чуть не застонала. Хорошо-то как… Вот только голова все еще кружится, и ноги как ватные. Чувствую, завтра мне будет ой как паршиво…
Двери в здание офиса открываются, отпихивая в сторону мокрую снежную кашицу, которая летит прямо на мои сапоги, и на пороге показывается…
Ну кто бы сомневался!
– Прошу прощения, – без тени раскаяния бурчит Константин Александрович. Мрачно смотрю на него исподлобья.
– Можно подумать, вам действительно жаль, – недовольно бормочу в ответ. Начальник все слышит, неторопливо оборачивается. Я замираю, ожидая последствий, но вижу только насмешливую улыбку да лукавый блеск в надменных глазах.
– Кристина Олеговна, а сколько вы выпили?
– Законом не запрещено, трудовым кодексом тоже.
Говорить правду отчего-то совсем не хочется, а он особо и не требует.
– Согласен. Просто поинтересовался, вы так лихо плясали там, наверху, вот и захотелось узнать, какой должна быть доза алкоголя, чтобы дойти до такой кондиции.
Голос едкий и вкрадчивый. Потихоньку закипаю, но каким-то чудом остаюсь на месте,
Задним умом понимаю, что на рожон лучше бы не лезть, но меня уже понесло.
– Константин Александрович, а вам не кажется, что это не ваше дело? Сколько бы не выпила, я имею на то полное право. У меня был крайне тяжелый день, и, при всем моем к вам уважении, обсуждать с вами мои же поступки мне не хочется.
– А я и не прошу, – все так же мерзко улыбаясь, отвечает начальник. – Но вам завтра работать, и, по-моему, на сегодня вам уже хватит.
Не успеваю ничего ответить, только угрожающе шагаю в его сторону, как тут ноги не выдерживают и подкашиваются, в глазах темнеет, лечу в грязно-серый сугроб и в последний момент все же оказываюсь подхвачена за руку. Выпрямляюсь с трудом. Константин Александрович стоит рядом с выражением крайнего беспокойства.
Это я не успеваю за его сменой настроения или у него проблемы?
– Спасибо.
Бурчу растерянно и немного недовольно, на что Константин Александрович только закатывает глаза, но руку мою все еще не отпускает. Наверно, боится, что я опять упаду, с меня станется.
– У вас вещи все с собой? – вдруг интересуется начальник. Судорожно вспоминаю, где мои ключи от квартиры, и прихожу к выводу, что они в сумке у меня на боку.
– Да.
Начальник молчит, только начинает тянуть меня за руку в сторону глянцево-черной машины, открывает дверь с пассажирской стороны и чуть ли не силком в нее запихивает. Весь абсурд ситуации до меня доходит только, когда он присаживается рядом и заводит автомобиль.
– Вы что задумали?
– Да вот думаю в рабство вас продать, ну или на органы. Вы как на это смотрите?
Смотрю на него круглыми глазами и пытаюсь сообразить, шутит он или нет. Мозги почти не работают, потому соображаю туго, а начальник в это время неторопливо выезжает с парковки на проезжую часть.
– Адрес говорите.
– Чей? – вздрагиваю от его вопроса, плотнее кутаясь в свое пальто, словно в броню. Константин Александрович бросает на меня взгляд, как на умалишенную.
– Клиники по пересадке органов. Да свой адрес, конечно!
Бормочу название улицы и замечаю, как едва заметно взлетают в удивлении брови начальника. Хочется спросить, но боязно. В конце концов, пригревшись, начинаю дремать.
За это короткое время даже сон успела увидеть, будто Марков ожидает меня ярким весенним утром у моего дома, стоит рядом с белоснежным «ауди», а на крыше машины красуются два золотых кольца. На себя со стороны тоже успела посмотреть. Что сказать, белый мне всегда был к лицу, и выглядела я на удивление счастливой, еще и Борька там рядышком прыгал, хватал Константина Александровича за руки и махал мне, словно говоря «Мама, ну давай быстрее».