Одного раза недостаточно
Шрифт:
– Для школы - да. Но сейчас конец шестидесятых, и девушки с внешностью Лиз Тейлор и Мэрилин Монро обивают пороги театров в поисках работы. Я не утверждаю, что красота - это все... но она очень помогает.
– А я буду красивой?
Он усмехнулся, коснувшись ее густых каштановых волос.
– Ты будешь не просто красива. Тебе достались бархатные карие глаза твоей мамы. На них-то я и обратил внимание в первую очередь. Она не сказала отцу, что предпочла бы иметь его глаза - ярко-голубые, резко контрастировавшие с постоянным загаром и черными волосами. Она никогда не могла привыкнуть к его необыкновенной красоте. Ее одноклассницы также
Но Дженюари проводила уик-энды в Нью-Йорке с привлекательным мужчиной, который жил для того, чтобы сделать дочь счастливой.
Из-за этих уик-эндов Дженюари не сближалась с другими ученицами. Дружба с ними означала бы праздничные обеды в их семьях, иногда - визиты на пару дней на взаимной основе. Дженюари не хотела делить с кем-то свои уик-энды с отцом. Конечно, иногда он улетал в Европу или на Западное побережье, но их встречи компенсировали временное одиночество. Субботним утром лимузин увозил ее в Нью-Йорк... в большой угловой "люкс" "Плазы", который Майк арендовал круглый год. В момент появления дочери он обычно завтракал. Секретарша иногда делала какие-то записи под его диктовку; помощник информировал о недельных доходах; пресс-агент показывал рекламный анонс; постоянно звонили телефоны, иногда три сразу. Но когда Дженюари входила в "люкс", вся деятельность останавливалась, и девочка попадала в объятия отца. От него пахло хвоей... В сильных руках Майка она чувствовала себя защищенной.
Она что-нибудь ела, а он быстро расправлялся с делами. Эта картина всегда очаровывала Дженюари. Его хитроумные комбинации, отрывистые распоряжения, которые он бросал в телефонную трубку. Она наблюдала за отцом, прижимавшим плечом телефонную трубку и что-то писавшим... Она испытывала удивительно приятное чувство, когда он вдруг подмигивал ей - это означало: "Чем бы я ни занимался, я всегда помню о тебе".
После ленча не было посетителей и звонков. Остаток дня принадлежал ей. Иногда он вел ее в "Сакс" и опустошал прилавки. Иногда - на каток в Рокфеллеровский центр. Там он сидел в баре и потягивал спиртное, пока тренер занимался с Дженюари. Если Майк работал над новой постановкой, она посещала репетицию. Они пересмотрели все спектакли на Бродвее; порой за один день успевали посетить и утреннее и вечернее шоу. А заканчивался день неизменно в "Сарди", за престижным столом перед сценой.
Но она ненавидела воскресенья. Как бы весело ни проходил их совместный обед, после него всегда появлялся большой черный лимузин, который увозил ее обратно к мисс Хэддон. Дженюари понимала необходимость отъезда - отца ждали телефонные звонки, очередная постановка.
Но его коронным шоу бывали ее дни рождения. Когда ей исполнилось пять лет, он нанял небольшой цирк и пригласил туда весь детский сад. Еще была жива ее мама - кареглазая женщина с отсутствующим взглядом наблюдала за представлением без интереса. Шестилетняя Дженюари отправилась на санях в Сентрал-парк, где ее ждал Санта-Клаус с подарками в мешке. Другой раз она попала на кукольный спектакль и познакомилась с настоящим волшебником.
Но ее восьмой день рождения они отмечали вдвоем. Это был первый день рождения Дженюари после смерти матери. Он пришелся на середину недели. Лимузин доставил девочку из школы в "Плазу". Дженюари смотрела, как отец откупорил бутылку шампанского и налил дочери четверть бокала.
– Это -
– За мою даму... единственную, которую я люблю и буду любить.
Так он приобщил ее к "Дому Периньону" и икре.
Потом он подвел дочь к окну и указал пальцем на воздушный шар, проплывавший мимо "Плазы". Обычно на нем была реклама "Гудьир". Но сейчас они увидели огромную красную надпись: "С днем рождения, Дженюари!" С тех пор "Дом Периньон" и икра стали неизменными атрибутами всех важных событий.
В день тринадцатилетия он повел ее в "Мэдисон-сквер-гарден". В вестибюле было темно, и она решила, что они опоздали. Отец взял Дженюари за руку и повел в зал. К ее удивлению, никто не подошел к ним, чтобы провести на места. Она не увидела ни зрителей, ни служащих, ни огней. Майк зашагал вдоль прохода в пугающий мрак. Рука об руку они спускались все ниже и ниже, в самое чрево пустого зала. Наконец Майк остановился и негромко произнес:
– Загадай желание, детка, большое желание - сейчас ты находишься на том самом месте, где стояли знаменитые победители - Джо Луис, Шуга Рей, Марсиано.
Он поднял вверх ее руку, точно рефери, и, пародируя звучный голос судьи, произнес:
– Леди и джентльмены, позвольте представить вам самого величайшего победителя, мисс Дженюари Уэйн, которая сегодня прощается с детством.
После паузы Майк добавил:
– Это означает, что теперь ты выступаешь в тяжелой весовой категории.
Она обняла его. Он склонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но в темноте их губы встретились и на несколько мгновений слились... Перед рампой вспыхнула надпись: "С днем рождения, Дженюари!" На столе стояло шампанское и икра, возле него вытянулся в струнку официант. Заиграл оркестр, хор запел "С днем рождения".
Потом музыканты стали исполнять любимые мелодии Дженюари. Отец и дочь потягивали шампанское. Майк пригласил Дженюари на танец. Сначала она немного нервничала, но после первых робких шагов прильнула к отцу, и внезапно ей показалось, что она танцевала с ним всю жизнь. Двигаясь под музыку, он прошептал:
– Скоро ты станешь совсем взрослой леди. В твоей жизни появится молодой человек, который будет значить для тебя больше, чем что-либо на свете... он возьмет тебя в свои объятия... вот так... и ты узнаешь, что такое любовь.
Дженюари ничего не произнесла, потому что она уже находилась в объятиях единственного мужчины, которого любила.
Когда она закончила школу мисс Хэддон, Майк делал кинокартину в Риме. Его отсутствие на выпускной церемонии не огорчало Дженюари. Она сама охотно избежала бы ее, но девушке предложили выступить с прощальной речью. Лето ей предстояло провести в Риме с отцом.
Она одержала верх в споре о колледже.
– Папа, я столько лет провела в школе.
– Детка, колледж - это важно.
– Почему?
– Ты там многое узнаешь, познакомишься с интересными людьми, подготовишься к - черт возьми, я не знаю, к чему. Так надо. Не зря твои одноклассницы отправляются в колледж.
– Но у них нет такого отца.
– Хорошо, что ты хочешь делать?
– Наверное, стать актрисой.
– Но для этого тоже надо учиться!
Так все и решилось. После съемок в Риме его ждала картина в Лондоне. Ему удалось устроить Дженюари на осенний семестр в Королевскую академию драматического искусства. Дженюари не рвалась туда... Она даже не была уверена в том, что действительно хочет стать актрисой...