Одноклассница. Я тебя ненавижу
Шрифт:
Набираю полную грудь воздуха. Надо как-то справиться с дрожью во всем теле и ответить этому выскочке.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь, Воеводин, – складываю руки на груди и задираю подбородок.
Так я чувствую себя рядом с ним как-то поувереннее.
Молниеносное движение, и вот Кирилл уже вплотную прижимается ко мне, нависая.
Приказываю себе дышать. Не показывать страх! Потом буду трястись.
– Ты меня сейчас за идиота считаешь? – хрипловатый голос посылает по телу дрожь. –
Сжимаю руку в кулак и долблю им по груди этого хама.
– Отвянь от меня, Кирилл, – голос повышается на децибелы, но эта беспомощность перед ним вышибает воздух из легких.
Стоит показать ему, что мне страшно, он проглотит и не подавится.
Кирилл перехватывает меня за запястье и дергает к себе.
– Еще раз замахнешься на меня, по жопе получишь, Малинка, – и столько скрытой угрозы в голосе, что хочется упасть на колени и попросить пощады.
Но я, конечно же, этого не делаю. Хотя ноги ватные, да…
– Верни мою гребаную клубную карту в зал, – встряхивает меня так, что зубы клацают, – и карты, которые были в кошельке!
– Да ты псих! – взвизгиваю, хватаясь за него. – Мне не нужны твои карты, Воеводин!
Кирилл дует щеки и закатывает глаза. Как будто перед ним сейчас неразумный ребенок, которому нужно все разжевывать.
– Ты сегодня заходила утром к бабуле. И после твоего визита все куда-то исчезло.
– И что дальше? – цепляюсь за его запястья. – Если мы с тобой соседи, это не значит, что ты можешь на меня всех собак вешать и обвинять во всем. Поспрашивай у своих поклонниц, которые за тобой толпой ползают. Ну или ты просто профукал все в каком-то очередном клубе. Ты же любишь по ним таскаться.
Кирилл скрипит зубами.
– А ты завидуешь, что ли? Ты-то только и можешь со скрипкой своей обниматься. Да, Малинка?
Хочется двинуть ему по лицу. Со всей силы.
Но он за это не оставит меня в покое и будет сводить с ума ещё изощреннее, чем сейчас.
– Воин, меня не хватает держать эту ненормальную подружку! – ор из коридора заставляет Кирилла отвлечься от меня и отпустить руки.
Отскакиваю от него в дальний угол класса.
В помещение влетает взъерошенная Ритка, находит меня взглядом и выдыхает.
– Воеводин, ещё раз ты свои клешни к Катене протянешь – следом можешь протянуть ноги. Или вылететь из школы. Утырок.
Ритка поправляет задравшуюся юбку и сдувает с лица волосы. У Арсения на щеке краснеют следы от подружкиных когтей. Не зря на маникюре подтачивает их постоянно. Как оружие против зарвавшихся пацанов в самый раз пригождаются.
А вот мне как музыканту нельзя.
Подруга хватает меня за руку и вытаскивает на буксире из класса.
– Пойдем, там Яра ждет отмашки возле кабинета директора.
–
У меня начинается откат, как и после каждой встречи с Кириллом. Тело пронзает мелкая дрожь, зубы стучат, ноги слабеют.
Ритка косится на меня и сжимает губы.
– Слушай, ну это не дело, нужно как-то бороться с этим страхом перед Киром. Ну не прикончит же он тебя, в конце концов.
Прикончить, конечно, не прикончит. Слишком за свою шкуру трясется перед папочкой. Но вот потрепать нервишки – для него святое.
Он не упускает ни единого шанса, чтобы меня зацепить.
– Нормально все, – выдыхаю сквозь стиснутые зубы, – сейчас пройдет.
– Я поражаюсь, на самом деле. Вы же когда-то нормально общались, а потом бац, – Ритка хлопает в ладоши и изображает взрыв, – все резко поменялось.
Пожимаю плечами.
Самой первое время было больно, что Кирилл перечеркнул когда-то нормальные отношения и возненавидел.
Все поменялось для нас в один день. Только я до сих пор не понимаю почему…
Да и не спрошу у него никогда.
Наша дружба давно похоронена за плинтусом.
– Алло, Яра, давай на урок, все разрулили. Враг обезврежен и сейчас пытается оклематься, – ржет Ритка.
Заражаюсь её боевым настроем и хохочу вместе с ней.
– Вот же, – шарю по карманам спортивных штанов, – да где?
– Ну что ты там потеряла? – тормозят Яра с Риткой и оборачиваются. – Растеряша-Катюша, – в унисон дразнят, за что получают мой недовольный взгляд.
– Резинку. Я была уверена, что у меня есть запасная в кармане, – по третьему разу перепроверяю, но итог не меняется. – Девчонки, прикройте, я до шкафчиков и примчусь.
Подруги только качают головами и сворачивают в зал.
Распахиваю дверцу и оказываюсь в клетке из рук.
– Воеводин, что тебе опять надо от меня?
Толкаюсь в него спиной. И ничего! Он даже не шевелится, только сильнее вдавливает меня в металл.
– Решил проверить, правда ли ты ничего не брала, Малина, – опаляет ухо, посылая по телу электрический ток. – Давай-ка я сам посмотрю, а то, может, ты подзабыла.
Кладет руки на мои тетради, а меня сковывает страх. Боже! Как я могла забыть убрать свой дневник?
– Ой, а что это у нас? Детские анкетки для девчонок? – сморит через плечо.
Убираю тетрадь с замком на обложке подальше от его глаз и выворачиваюсь.
– Не твое дело, ты вообще права не имеешь сейчас что-то мне говорить и предъявлять.
Горло сковывает спазмом. И так каждый раз, когда он близко.
Память подбрасывает моменты, когда он ещё нормально ко мне относился. Не рычал, не ненавидел.
И я свою память за это готова засунуть на самую верхнюю полочку. Жаль, нельзя.