Одноклассницы на миллион $
Шрифт:
– Но ведь если кто-то увидит, какая у вас стоит техника… – начал Нилов.
Кондратьев поднял руку, жестом заставляя Алексея замолчать.
– Когда ты вошел в комнату, ты мог подумать, что вот за этой жалкой перегородкой, через которую перекинуты старые штаны и грязные рубашки, стоит техника? Нет? И никто не подумает. Да и если справки про меня наводить начнут, я для сарафанного радио – почини-прибей. Сумки, зонтики, сапоги соседкам. Про компьютер практически никто не знает. Когда ухожу в запой, я закрываю перегородку – одному мне известным
Кондратьев почему-то решил, что этот молодой бандит хочет нагреть своих. Ну что ж – его дело.
– И повторяю: на меня выйдут только в том случае, если вы почему-то расколетесь. А вы обратились ко мне, чтобы как раз никто не вышел. Правильно?
– Правильно, Егор, – кивнула Арина. – Так ты в состоянии сделать то, что мы просим?
– Мне нужны номер счета и данные банка.
Арина полезла в сумочку, но Егор остановил ее.
– Деньги вперед – или я ничего вообще делать не буду.
– Но у нас же сейчас нет… – попыталась возразить Арина.
– Откуда у нас сейчас деньги? – воскликнул Нилов.
– Когда будут – тогда и приходите.
Арина с Ниловым переглянулись.
– Долго тянуть нельзя, – сказала женщина. – Тут каждый день на счету, может, даже каждый час.
– Слушай, мужик… – снова открыл рот Нилов.
– Егор, мы с тобой давно знакомы. Я тебя никогда не обманывала. Перекинешь деньги, я съезжу в Швейцарию, сниму, сколько скажешь, со счета и привезу тебе. Хочешь, открою счет в том же банке и переведу на него…
– Ариша! – воскликнул Кондратьев. – Ну на черта мне деньги в Швейцарии? Они мне здесь нужны. Буду жить-поживать да добра наживать. Женюсь, может. Из дерьма вылезу. Сыну квартиру куплю. Должен же я ему что-нибудь в наследство оставить. Пить буду благородные напитки, а не отраву всякую. Может, вообще завяжу.
Арина молчала. Молчал и Нилов. Они оба не представляли, где взять пятьдесят тысяч баксов. Арина прокручивала варианты, у кого можно было бы быстро занять. Конечно, у нее имелась масса знакомых, по которым можно набрать практически любую сумму, но никого ставить в известность о том, что ей вдруг потребовались такие деньги, не хотелось.
Подруга Надя, юрист, конечно, даст и не задаст вопросов, но будет ожидать, что Арина сама все расскажет. Придется что-то врать. Сколько у Надьки дома лежит? Штук пять, наверное, есть. На неделю-две одолжит и без процентов.
У Марьяшки тоже штук пять взять можно. И тоже придется что-то соврать, хотя Марианна, как Надя, вопросов задавать не станет. Но Марьянка будет знать, что она уедет в Швейцарию – ведь придется с работы отпрашиваться. Решит, что Арина проворачивает какую-то свою аферу. Марьянка – девка умная и нюхастая, а если она потом узнает, что грабанули банк Иосифа… Может прийти к соответствующим выводам.
Людмила Иванникова из «ИКИ» тоже должна держать дома немалую сумму в валюте. У самой Арины лежало тысяч семь. А сколько у Алексея, интересно?
– У тебя сколько есть? – обратилась она к Нилову.
– Тысячи три.
– А по друзьям сколько насобираешь?
– Больше десяти навряд ли.
– Это ваша проблема, ребята, – сказал Кондратьев.
– Егор, – обратилась к нему Арина. – У меня есть встречное предложение.
– Никаких предложений, хоть я и люблю тебя, Ариша, как родную. Деньги на бочку – завожу машину.
– Ты выслушай меня, Егор, вначале, потом будешь отказываться.
Егор пожал плечами и открыл бутылку пива, повернулся к Нилову и приподнял брови в немом вопросе.
– Я из горла, – сказал Алексей и открыл вторую себе.
Кондратьев отхлебнул прямо из бутылки и посмотрел на Арину.
– К завтрашнему утру мы насобираем тебе половину. Двадцать пять. Ты можешь перекинуть не все, а только половину того, что там есть, – Арина мотнула головой на перегородку. – Я созвонюсь со своим банком, уточню, пришли ли деньги, если да – съезжу в Швейцарию и привезу твою вторую половину. Тогда перекинешь остальное.
– К тому времени в банке уже хватятся, если они, конечно, не полные дубы, и установят новую защиту, – заметил Кондратьев.
Правда, Егор задумался, прикидывая, что двадцать пять штук зеленых сразу – тоже неплохо, тем более его услуги наверняка еще когда-нибудь понадобятся Арине, да и она – баба честная, так что должна заплатить и вторую половину, но для порядка решил еще поломаться.
– А как я могу быть уверен, что, получив половину, вы не свалите отсюда навсегда? – спросил он.
– Нельзя же все бросить?! – одновременно воскликнули и Арина, и Нилов.
Кондратьев усмехнулся.
– Ладно, – сказал он. – Привозите завтра утром половину. Перекину. Во сколько вас ждать?
Арина с Ниловым переглянулись.
– В девять, – сказала она. – Только, пожалуйста, будь в норме, Егор.
– Не боись, Ариша. Ради такого дела буду.
Арина с Ниловым встали, попрощались с хозяином до завтра и спустились вниз к машине.
– И где ты намерена достать двадцать пять штук? – поинтересовался Нилов, когда они тронулись с места.
– Десять – твои. А вообще-то давай пополам. По двенадцать пятьсот.
– То что, очумела? Рожу я их, что ли, к завтрашнему утру?
– Разбогатеть хочешь – родишь. Я тоже баксы дома не печатаю. Сейчас разделимся. Ты – по своим друзьям, я – по своим. Вечером подъезжай ко мне, чтобы с утра мы прямым ходом двинули на Васильевский.
– Но, Арина, послушай, где же я…
– Сам сказал, что десятку наберешь. Где десять – там и двенадцать с половиной. Где тебя высадить?
Нилов попытался еще что-то возразить, но Арина была неумолима. Он понял, что спорить бесполезно, и вышел у метро «Площадь Восстания». Арина поехала к своей подруге Наде, жившей напротив концертного зала «Октябрьский».