Одноклассники
Шрифт:
— Для тебя, возможно! — бросила презрительно и зло.
Думает наверно, что я там был тоже в погоне за тайными страстями.
Минут десять мы ехали в молчание. Я пытался унять бешено колотящееся сердце, Арина, слезы.
— Поверни налево, на проспект Синицына.
Попросила она на перекрестке. Но я повернул направо, на Театральную.
— Ты что? Ты куда меня везешь! Мне нужно домой! К дочери! — Арина явно запаниковала.
Испугалась, что ее сейчас снова возьмут силой?
Нет. Как бы я ее не хотел, я
— Сколько твоей дочери лет? — спрашиваю, набравшись смелости.
Смотрю искоса. Взгляд испуганный, кусает губы волнуясь. Молчит, подтверждая мои опасения.
— Сколько Наде лет? — спрашиваю жестче.
— Откуда ты знаешь, как зовут мою дочь?! — тут же вскидывается Арина.
— Земля слухами полнится. Сколько девочке лет?
— Семь. Семь! Но она не твоя! Не бойся! — выпаливает зло и слишком поспешно.
— Да? А я вот, посмотрев на ее фото, сомневаюсь! Ты светло-русая, Вадик и вовсе блондин, а девчонка черненькая, как я. И глаза у нее карие. Мои глаза у нее, Арина! Мои!
В раздражение стукнул ладонями по рулю. На глаза выступили слезы злости на себя же.
Как я мог все это пропустить?? Как??
А ответ — очень просто! Во всем виновата моя безумная любовь к ней. В одну секунду обернувшаяся тогда в такую же безумную ненависть, затмившую разум.
На среднем пальце правой руки, которой она обнимала тогда Вадима, я заметил золотое кольцо с жемчужиной. Дорогое кольцо.
Вывод напрашивался один; он сделал ей предложение, она его приняла, вот и отметили.
Хотя еще позавчера отказала мне.
— Игорюш, ну какой жить вместе? Ну, какой замуж? Где мы будем жить? На трех квадратах в коммуналке, с общей на сорок человек, кухней и ванной? Нам доучиться нужно. На работу устроиться, а наша любовь от нас не куда не убежит. Я буду ждать тебя даже из армии. Ты ведь мне, веришь?
Арина говорила так мягко, так рассудительно и ласково, что я не мог с ней не согласиться, не мог ей не поверить! Сказала, будет ждать, значит, будет!
И вот, спустя день, я вижу ее в объятьях нашего мажора, да еще и с обручальным кольцом на пальце! Разве мог я после этого зрелища, поверить в россказни об изнасиловании? Даже сейчас правда категорически отказывалась укладываться в моей голове.
— Откуда ты знаешь, как выглядит моя дочь? — взвилась бывшая одноклассница и одногруппница. — Ее фотографий нет ни в соцсетях, ни даже у знакомых! Ты, что следил за мной? Как ты оказался в том же заведение, что и я, именно рядом со мной?
В критическом мышление, Арине никогда нельзя было отказать. Всегда быстро умела сопоставлять факты. В отличие от меня.
— Что тебе от нас нужно? Куда ты меня везешь?
— К себе домой.
— Зачем? — снова нервный крик.
— Поговорим. Мы просто, спокойно
— Однажды, я уже приходила к тебе поговорить. Знаешь, чего мне это стоило? Знаешь, как страшно было? Не стыдно даже. Нет! Страшно! — нервно смеется и от этого смеха, мне становится не по себе. — Я боялась, что ты, обезумев от ярости, побежишь рвать его на куски и сядешь лет на десять! А ты меня даже и слушать, толком не стал. Выгнал! С того дня, мне больше нечего тебе сказать! У нас замечательная семья теперь! И тебе в ней места нет!
Сжимаю руль до боли и невольно скалюсь подобно волку.
Снова очередная пощечина на показ.
Резко сворачиваю к обочине и бью по тормозам.
Глава 4
–
— Вот это твоя счастливая семья? Вот это? — хватаю за руку со шрамом.
Мне жутко смотреть на это изуродованное запястье. Волком взвыть хочется, как подумаю, что она пережила в душе, раз решилась на такое.
— Пусти! — кричит озлобленно. — Молодая была. Глупая! Все прошло давно. Все хорошо! — говорит и всхлипывает. Всхлипывает, потому что врет.
— Ты сделала это когда от меня пришла? Сделала в отчаянье, потому что не поверил? Потому что прогнал?
В горле застревает ком, пытаюсь сглотнуть его, чтобы снова смочь дышать.
— Нет. Не тогда, — отвечает севшим голосом. — Не в тебе дело! — говорит слишком поспешно и отворачивается. Потому что снова врет.
— Ты зачем за насильника замуж пошла? Как можешь с ним постель делить дальше, если насильник?
— А я и не могу! — ответила, резко повернувшись. — Не могу! Но должна!
Арину начинает трясти, видно, что она еле сдерживает истерику. Судя по всему, я задел очень больное место.
Сколько же боли в этих больших, серо-голубых глазах! Сколько обреченности! Если бы я мог сам себя на куски сейчас разорвать, то разорвал бы, не задумываясь!
— Но ты думала, что сможешь? Решила мне отомстить? Или просто узнала, что беременна и пошла за него от безысходности?
— Какая теперь разница, как было? — хватается за ручку дверцы, чтобы выйти, но я успеваю нажать на клавишу блокировки.
— Выпусти меня! Выпусти! — требует решительно. Видно, что не секунды больше не хочет находиться со мной рядом.
— Прости меня, Ариш! — говорю очень тихо.
Меня трясет, я чувствую, как по щекам катятся слезы, но мне похер на них! Впервые в жизни мне срать на то, как я выгляжу перед девушкой. Совершенно не до этого, когда саму душу на клочки разносит.
Арина поворачивается ко мне, видит мои слезы, и ее лицо тоже перекашивается от желания разрыдаться. Она закрывает лицо руками, и я прижимаю ее к своему сердцу. Спустя столько лет. Но, кажется, что так и было всегда. Словно и не было разделившего нас времени.