Одноклассники
Шрифт:
Отец Михаил. Спаси тебя Бог!
Черметов. Слушай, Миш, а давай я лучше владыке позвоню! Даст тебе нормальный приход. Я как раз новый храм достраиваю. В центре города. А?
Отец Михаил. Не стоит. У каждого свой крест. А что-то ты давно не исповедовался и к причастию не ходил?
Черметов. Зайду, зайду… (Отстраняет батюшку и вглядывается в Липовецкого, который с изумлением наблюдает за происходящим.)
Черметов. Липа, ты, что ли?
Борис.
Черметов. Ты откуда такой?
Борис. Из Австралии.
Черметов. Хороший островок. У меня там пара гостиниц. А у тебя?
Борис. Сеть ресторанов. Газетный холдинг «Русский австралиец». Ну и еще кое-что по мелочам.
Черметов. Газетный холдинг? Значит, в пиаре соображаешь!
Борис. Оф кос! Большой опыт работы на двух континентах!
Черметов. Это хорошо! Мне сейчас нужны свои, надежные люди с таким опытом! В мэры иду.
Борис. Я вообще-то отдохнуть прилетел. Сам понимаешь: родина, релакс, ностальжия…
Черметов. Поговорим. Не обижу!
Федя (торжественно и пьяно). Внимание, господа! Кавалер ордена «Красной Звезды» гвардии сержант Иван Алексеевич Костромитин!
Все замирают. Евгения Петровна из спальни вывозит коляску с Ванечкой. На нем китель с наградами, тельняшка, голубой берет. Борис торопливо достает видеокамеру и начинает снимать. Ванечка полностью парализован и, на первый взгляд, безучастен. Однако на его лице все-таки отражаются некие тени эмоций.
Евгения Петровна (как маленькому). Вот, Ванечка, твои друзья, одноклассники! Они пришли поздравить тебя с сорокалетием. Даже Витя Черметов пришел! (Кивая на сына.) Вот, видите – улыбнулся!
Светлана. Вам показалось…
Продолжительная пауза. Все вглядываются в лицо героя. Вдруг Фаликова глупым голосом запевает: «Happy birthday to you!» Борис, продолжая снимать на камеру, подхватывает. Но все остальные на них смотрят как-то странно – и они смущенно замолкают. Липовецкий даже убирает камеру.
Черметов. Эх, Ванька, прости, что давно не был! Дела, знаешь всякие… А ты почти не изменился. Только похудел.
Светлана. И поседел.
Анна. Морщины появились.
Борис. Он постарел. А что, так ничего и нельзя было сделать?
Евгения Петровна. Ничего. Каким только врачам ни показывали. В Москве лежал. Экстрасенсы брались. Последнее им отдала. Даже в Германию возили. Спасибо Витеньке! (Целует его в плечо.) Посмотрели и отказались. Необратимые процессы. Медицина бессильна. Зато я рейхстаг увидела…
Борис. А он хоть что-то слышит или чувствует все-таки?
Евгения
Федя. Эх, Ваня, Ваня… Был человек, а стал те-ло-век.
Светлана. Как ты сказал?
Федя. Теловек. Человек без души.
Отец Михаил. Человека без души не бывает. Господь душу дарует. Душа бессмертна.
Анна. Лучше бы тело было бессмертно.
Евгения Петровна. А я вот с Ванечкой все равно разговариваю, рассказываю, что происходит у нас во дворе, в городе, в России, ну и вообще в международном масштабе. Знаете, мне иногда кажется: все, что я сыночку говорю, прямо к Богу уходит…
Отец Михаил. А куда ж еще? Конечно, к Нему. Господь всеведущ.
Евгения Петровна. Нет, серьезно! Рассказывала я Ванечке, какой у нас губернатор хапуга. Рассказывала, рассказывала… Услышал! Губернатора нашего сняли!
Светлана. В Москву министром перевели. Если Господь всеведущ, как же он такое позволяет?
Отец Михаил. Не позволяет, а попущает. И не будем о суетном. Вспомним, зачем мы собрались!
Федя. Вот именно! Разрешите стихи прочесть!
Светлана. Федя, не надо! Слышали уже.
Черметов. Я не слышал. Читай!
Федя (встает в свою позу).
По мрачным скалам Кандагара,Шли танки и броневики,Ты с автоматом и гитаройНес свет и счастье в кишлаки…Был август. В бой шагнул ты смело.И пал на землю, как герой,Приняв и в голову, и в телоДушманских пуль смертельный рой…(Произнеся последние строки, с достоинством смотрит на Светлану.)
Борис. Какую свободу он нес? Ты чего, Федя? Это же всё имперские амбиции…
Федя. Липа, не пыли!
Черметов. Нет, ребята, все не так было. Они в засаду попали – в ущелье. Его взрывом на камни бросило и переломало. А через пять минут наши вертушки прилетели и спасли. Мне рассказывали…
Федя. Жаль. «Душманских пуль смертельный рой» – хороший образ. Правда, Свет?
Светлана. Хороший.
Евгения Петровна. Ну, и пусть остается. Смерть должна быть красивой. Иначе зачем человек живет? Господи, если бы Ванечку тогда из отпуска не отозвали, может, и обошлось бы…