Однокурсники
Шрифт:
Обычно спокойная атмосфера комнаты 5600 накалилась до предела в те дни 1964 года, когда Нельсон Рокфеллер заявил о своем участии в выборах кандидата на пост президента от Республиканской партии. Киссинджер так часто появлялся в Нью-Йорке, что Джордж недоумевал — когда же он успевает вести занятия в университете.
Номинально считалось, что Генри входит в избирательный штаб Рокфеллера в качестве советника по международной политике. Однако составление докладной записки с предложениями по этим вопросам он поручил Джорджу, тогда как сам уединялся с Роки в кабинете,
Джордж в составе делегации сопровождения прибыл на Республиканский съезд в Сан-Франциско. И даже после того, как их патрон проиграл Барри Голдуотеру право выставить свою кандидатуру на президентских выборах, он остался помогать Киссинджеру в написании параграфов, касающихся международной политики для предвыборной платформы Республиканской партии.
В ночь подведения итогов выборов в президенты Джордж и Генри стояли в уголке, наблюдая вместе с притихшим залом в отеле за тем, как увеличивается разрыв между их кандидатом и Линдоном Джонсоном, обеспечившим себе сокрушительную победу.
— Что ж, Генри, полагаю, для нас игра окончена.
— Вовсе нет, Джордж, вовсе нет.
— О чем это вы? Они же переплюнули нас почти в два раза.
— Не нас, — откликнулся Киссинджер, — А только сенатора Голдуотера. И не забудь, демократам тоже понадобятся советы специалистов.
Про себя Джордж подумал, что его старый наставник всего лишь хорохорится и говорит так для виду. И Киссинджеру снова придется вернуться в учебные классы, а ему — в «Комнату 5600».
И все же три года спустя, в то время как Линдон Джонсон беспомощно увязал в смертоносных болотах Вьетнама, в офис министра обороны Роберта Макнамары пришел один круглолицый очкарик и представился профессором из Гарварда. Этот ученый человек сказал, что через определенные французские контакты он имеет возможность пересылать секретные сообщения северовьетнамскому лидеру Хо Ши Мину.
В Пентагоне были поражены. И к удивлению многих — но только, разумеется, не профессора, — там согласились сделать Генри Киссинджера секретным посланником.
Безусловно, по незначительным обмолвкам, которые Киссинджер иногда допускал в разговорах с ним, Джордж в конечном счете догадался, в какие игры играет этот мастер-стратег.
Как-то раз они непринужденно болтали о еде, и Генри вдруг сказал:
— Самые великолепные coquilles [58] я ел в «Пруньер» позавчера.
— Это где? — поинтересовался Джордж.
— Ах, в Париже, — довольно небрежно ответил Генри. — Я был там недолго, чтобы… передать письмо.
58
Морские гребешки (фр.).
Джордж внимательно анализировал все услышанное, отделяя крупицы правды. Очевидно, Киссинджер в настоящее время участвовал в каких-то секретных переговорах от имени американского правительства.
Но он все еще не мог понять, почему администрации президента от Демократической партии нужно было использовать относительно безвестного профессора, который к тому же работал против них во время предшествующей предвыборной
Когда наконец всем стало известно о той роли, которую сыграл Киссинджер, Джордж отважился поинтересоваться, почему он тогда решил, будто кто-то воспримет всерьез его дерзкое предложение.
— Что ж, — ответил Генри, — я мог бы отмахнуться от тебя какой-нибудь цитатой из фундаментального труда Клаузевица «О войне». Но если тебе хочется знать неприкрытую правду, вот она: я просто подумал, что стоит попробовать. Существовало только два возможных варианта ответа, поэтому шансов у меня было пятьдесят на пятьдесят.
— О, — только и смог с благоговением произнести Джордж Келлер.
И подумал: «Это гениальный человек».
Изощренные принципы «реальной политики», которые исповедовал наставник Джорджа, абсолютно не вязались с наивной сентиментальностью его первого соседа по общежитию в Гарварде. Много раз, когда им доводилось обедать вместе, Эндрю просил Джорджа поставить диагноз эпидемии, настигшей государство. В начале июня 1968 года он был в совершенном смятении.
— Джордж, что происходит в нашей стране? Я хочу сказать, неужели эта война высушила нам всем мозги? Почему мы убиваем друг друга? Двух месяцев не прошло с того дня, как застрелили Мартина Лютера Кинга, и вот теперь Бобби Кеннеди! Ты можешь хоть как-то объяснить это безумие?
Джордж ответил со спокойной беспристрастностью ученого:
— Я думаю, все это указывает на то, что в ноябре победят республиканцы.
Однако действий Киссинджера во время секретных поездок в Париж было явно недостаточно. Конфликт во Вьетнаме все усугублялся. Одной из жертв этой войны стал сам Линдон Джонсон. Измученный нападками протестующих, он предпочел не идти на второй срок. Пусть бомбы сбрасывает какой-нибудь другой лидер — более закаленный и менее отчаявшийся.
В известном смысле Джонсон просто вручил пост президента Ричарду Никсону. Этот хитрый политик не нуждался в советах блестящих стратегов вроде Киссинджера и его молодого помощника Келлера. Простой здравый смысл ему подсказал: одного лишь обещания покончить с войной будет вполне достаточно, чтобы въехать в кабинет президента Белого дома.
Так и получилось.
А Джордж съехал из Рокфеллеровского центра. Горькие мысли о том, что теперь он не сможет каждое утро любоваться картинами Ренуара и Ван Гога, немного скрашивал тот факт, что его новое рабочее место хоть и было тесным и душным, но зато находилось в правильном месте.
А именно — в подвале Белого дома, в пятидесяти метрах от помощника президента по вопросам национальной безопасности Генри Киссинджера.
*****
Никогда бродвейские мюзиклы не звучат лучше, чем в первый день репетиций. Это тот случай, когда авторы сами читают артистам пьесу и поют все тексты в свежем и первозданном виде.
Когда Стю и Дэнни окончили свое совместное выступление, вся труппа с воодушевлением захлопала. Сэр Джон Чалкотт, режиссер спектакля, поднялся с места, чтобы произнести несколько слов, знаменующих начало творческого процесса: