Одноразовые
Шрифт:
Полковник вздохнул и решительно двинул на кухню. Татьяна стояла у плиты, умудряясь одновременно контролировать и процесс приготовления яичницы и джезву с кофе.
– Привет всем! – Полковник вошел на кухню, сел на свое место, собрался.
– Привет, пап! – Лизка улыбнулась, и у Полковника стало теплее на душе. Все дочки – папины, Лиза в этом смысле стопроцентно подтверждала правило. И даже сейчас, в свои почти шестнадцать, она была такой же, ну почти…
– Как дела, Лисенок? – Полковник подмигнул дочери.
– Нормально, – улыбнулась
– Успеешь! – отрезала Татьяна, раскладывая яичницу по тарелкам, – Подождет твой Паша…
– Паша? – Полковник с интересом посмотрел на Лизу.
– ОЙ! – поморщилась она и подхватила вилкой кусок колбасы.
– Я так понимаю, что ничего серьезного? – поинтересовался Полковник.
– Ну да, – кивнула она с набитым ртом, – Очередной страдалец. Провожает утром и вечером, дарит цветы, клянется в любви до гроба.
– А ты?
– А я не против… – улыбнулась она.
– Это непорядочно! – Татьяна уселась за стол, – Раздавать авансы зная, что не светит…
– Я ничего не раздавала, мам! – Лиза слегка покраснела.
– Если он за тобой ходит хвостиком, значит, надеется, а если надеется, то значит – дала повод, – отрезала жена и принялась за еду.
– Ну, Танюш, – Полковник дожевал кусок яичницы, отпил кофе, – Не может же она запретить человеку страдать, правда? Если угораздило влюбиться в такое… – он кивнул на дочь, – То посочувствовать надо человеку… – Лиза благодарно улыбнулась, и Полковник подмигнул в ответ.
– Ты вечно ее защищаешь! – Татьяна опустила вилку, смотрела с осуждением, – Кстати, а когда ты вчера изволил явиться? – атака была мастерская, «с разворота».
– В половине первого, Тань… Я к Володе заезжал, а там такое… – начал Полковник, – У него сосед сцепился вчера с какими-то клубными, ну едва до драки не дошло…
– И ты, конечно, бросился спасать, да? – язвительно сказала жена, – Ну да, ты же у нас рыцарь в сияющих доспехах?
– Пап! И чего? – Лизка смотрела во все глаза, – И чего дальше?
– Ничего, – пожал он плечами, – Разошлись мирно…
– Саша! – жена старалась говорить проникновенно, с душой, – Тебе лет сколько? – она ждала ответа, но Полковник молчал, и она продолжила.
– Тебе уже больше полтинника, Саш! А ты носишься на мотоцикле неизвестно где, вместо того, что б быть с семьей. Да еще рассказываешь, как кто-то там подрался в баре! Молотков твой живет в гараже, как бомж – это его дело! Но ты… Ты – солидный человек! А если у тебя на работе узнают?
– На работе знают, Тань! – вздохнул Полковник, – Не начинай… Работе-то какое дело? Я же на мотоцикле езжу, а не взятки беру…
– А, по-моему, мам… – дочь пришла на помощь, – Это сейчас вообще круто! Он на мотоцикле ездит, не пьет, спортом занимается и…
– Ты еще… – резко оборвала ее Татьяна и повернулась к Полковнику, – На днях приедет тетя… – она заметила, как изменилось его лицо и подтвердила, – Да, тетя! Я буду делать оливье. Ты же знаешь, как тетя его любит! Две банки горошка
– Обязательно, Танюш!
– Только не забудь! – она строго посмотрела на него.
– Не забуду, – кивнул он.
– Ты знаешь, Лукашин!– она серьезно посмотрела на него, подперев щеку ладонью, – Если бы не твой мотоцикл этот дурацкий, я бы подумала, что у тебя кто-то появился…
– Кто появился? – не понял Полковник.
– Мам! Пап! Пока! – донеслось из прихожей, и сразу же хлопнула входная дверь.
– Ой, иди уже! – отмахнулась жена, – Опять на работу опоздаешь, а твои генералы будут звонить мне!
– Ленка звонила? – крикнул Полковник уже из комнаты.
– Звонила, вчера, – крикнула Татьяна.
– Как у нее?
– Говорит – нормально, стажировка заканчивается, вроде все идет к тому, что место она получит…
– Молодец, – сам себе сказал Полковник, но жена услышала.
– Конечно, молодец, – донеслось с кухни, – Но голос усталый…
– Ясное дело! – Полковник уже одетый вошел на кухню, – Она ж там работает все-таки… – Полковник чмокнул жену в щеку, – Все. Убежал…
– Про горошек не забудь! – она все же вышла за ним в прихожую и теперь с неудовольствием наблюдала, как он натягивает мотокеды 42 : – Блин! Я ненавижу твой мотоцикл! Ну, что ты вот… – она подбирала слова, – Все люди – как люди! Стоит же машина, вон… – она ткнула в пол.
42
С виду действительно похожи на кеды, но имеют жесткую подошву, нередко с металлической вставкой и защиту косточек на лодыжке.
– На машине замучаешься по пробкам…
– Ну, все же ездят! – парировала она.
– Я – не все, Тань! – Полковник вынул из шкафа шлем, – И потом, я тебе сколько раз говорил – попробуй!
– Что? – она отшатнулась, – На твою эту перделку? Да никогда!
– Ну, вот видишь? – Полковник открыл дверь, – Все, ушел… – он вышел на площадку и вызвал лифт. Татьяна стояла в дверях и наблюдала за ним.
– Тань! – он взглядом указал на нее, на дверь лифта. Только в этот момент она сообразила, что пеньюар и полупрозрачный халат не самая подходящая одежда для лестничной клетки.
– Все! Пока! – дверь квартиры захлопнулась, Полковник выдохнул с облегчением. Двери лифта распахнулись, и Полковник шагнул в пустую кабину.
Россия. Москва.
Сергей.
Он подрулил на стоянку и встал поперек, почти уперевшись передним колесом в стену. Повернул ключ и двигатель стих. Сергей снял шлем и повернул голову, заслышав уже знакомый рокот. «Эрка» Макса протиснулась мимо шлагбаума и вкатилась на стоянку. Подъехав и встав рядом, Макс заглушил двигатель и стянул с головы шлем.