Одностороннее движение
Шрифт:
Я кивнула в ответ, на что он поцеловал меня в губы и отпустил руку. Зайдя в кухню, я облокотилась руками о столешницу и попыталась перевести дыхание. Что мне делать дальше? Ах, ну да! Разогреть Андрею кушать! Поставила картофельное пюре и котлету в микроволновку, включила таймер и начала накрывать на стол. Боже! Поставила одну тарелку и застыла! Как ему сказать? Из забытья меня вывел звук таймера.
Андрей в одних только джинсах с оголенным торсом прошел на кухню и сел на свое место. Я на автомате поставила ему тарелку, налила сок в бокал, из холодильника достала салат. Все это время я чувствовала
– Андрей… я… хотела узнать… А что, если… – я сглотнула ком, вставший у меня в горле, – … если у нас появится ребенок? Тебе всё-таки уже двадцать пять лет…
– Нет!
– Эм.. Что нет? – я опешила от его резкого тона.
– Мила, тебе всего девятнадцать лет!
– Андрей, – я усмехнулась, – буквально несколько месяцев назад ты мне говорил, что мне УЖЕ девятна… Да, что это вообще такое? Если тебе удобно, то мне УЖЕ, а если НЕ удобно, то мне ЕЩЕ девятнадцать. Не надоело?
– К чему опять эта истерика? – спросил спокойно Андрей, не смотря даже на меня.
– Просто хотела узнать, что мы будем делать, если вдруг… ну… мало ли что… вдруг окажется, что… – Дальше я не смогла проговорить, так как Андрей отложил столовые приборы в сторону, вытер рот салфеткой и посмотрел на меня.
– Ты беременна? – я и раньше знала, что ходить вокруг да около Андрей не любит. Но его вопрос ввел меня в транс.
– Эм… нет, ты что? Андрей… – я тяжело вздохнула… – Да!
Несколько минут мы молча сидели и смотрели друг другу в глаза. Потом Андрей встал, подошел к окну, повернулся ко мне спиной и засунул руки в джинсы. Боже! Почему он молчит? Неужели он не слышит, как от его молчания мое сердце просто разрывается на части. Спустя некоторое время, он повернулся и тихо проговорил:
– Ты же ведь понимаешь, что еще рано!
– Для кого рано? – мое сердце начало просто набатом биться о ребра, так как в мое сознание пробралось понимания того, что Андрею этот ребенок не нужен. – Ты же ведь сам говорил, что со мной ты начал задумываться о семье? Так в чем дело?
– А в том, Мила, что семья это одно! А появление ребенка это другое! – повысил тон, от которого на моих глазах проступила предательская влага.
– Но полноценной семьи не может быть без ребенка. Ты мне врал? – моё отчаяние начало отражаться и в словах.
– Мила, – Андрей потер пальцами веки и, уставившись в пол, продолжил, – пойми, тебе надо сначала окончить университет, , а потом уже будем думать о ребёнке.
– Одно другому не помешает! Я могу взять академотпуск!
– Не можешь! Я хочу, чтобы ты НОРМАЛЬНО отучилась!
– Да, я УЖЕ ненормально учусь! Андрей, я не понимаю. Я рожу ребенка, год просижу дома, потом снова вернусь к учебе. В чем проблема?
– А в том, что сначала надо получить диплом, специальность! А потом уже думать о ребенке! – его повышенный и недовольный тон вывел меня из себя, и я уже не понимала, как глупые фразы начали слетать с моих губ.
–
– Не переворачивай! Я не это имел в виду, и ты отлично это знаешь! Я хочу, чтобы…
– … чтобы тебе не было стыдно перед другими! Ты боишься, что я потом заброшу учебу?
– Нет, Мила! – он тяжело вздохнул и снова пальцами потер веки, а когда он снова обратил свой взор на меня, его решительность меня просто испугала. – Ребенка не будет!
Я вспыхнула, словно спичка, подошла к нему и пальцем ткнула в его грудь.
– Нет, дорогой! В том то и проблема, что ребенок будет! И не я одна виновата в этом!
– Эта проблема решается!
Я открыла рот и с ужасом посмотрела на Андрея, от его сурового взгляда, я начала задыхаться. Отвернувшись от Свиридова, я руками уперлась в спинку стула и начала нервно глотать потоки воздуха, моё сердце больно билось в груди, а из глаз покатились не прошенные слезы. Боже! Как же можно быть таким черствым и бесчувственным? Неужели это тот самый Андрей, который совсем недавно признался мне в любви, а сейчас так безжалостно рушит все мои мечты и иллюзии на будущее. Я прикрыла глаза от безысходности пряча свои эмоции. Я дернулась от неожиданности, когда теплые ладони Андрей коснулись моих плеч и прижали мою спину к своей груди.
– Мил, еще рано! Тебе надо для начала окончить университет! – как же у него все просто. Он решил, что еще рано, и всё!
– Неужели тебе совсем не жаль ребёнка… меня?
– Я знаю, что это жестоко, но на этом тема закрыта! Пока у тебя на руках не будет диплома, о ребенке речи идти не может!
– А ты уверен, что я потом захочу ребёнка? – прошептала я себе под нос, так как сил произносить вслух эту фразу у меня не было.
– Ты сама потом поймешь, что это было верным решением. Завтра сходим к врачу…
– Нет! – Боже! Я не знала, что говорить! Как пробить его стену. А что если уйти от него? Тогда он точно не сможет повлиять на мое решение. Но… как я буду без него жить? Нет, это не вариант – уходить от Андрея. Я тяжело вздохнула, так как противостоять я ему, как обычно, не могу. – Я не хочу здесь идти в больницу. Слишком многие знают мою фамилию в этом городе. Давай, съездим в соседний город… там есть… центр… – Я проглотила новый поток проступивших слез и поняла, что это слезы жалости. Жалости к себе самой!
– Хорошо! – он поцеловал меня в макушку и, как ни в чем не бывало, сел на свое место и продолжил ковыряться в тарелке. Я словно робот пошла на выход, но жесткий тон Андрея остановил меня.
– Ты куда?
– В спальню. В душ. Спать хочу. – Слова из меня вырывались на автомате, я даже не понимала их смысл.
– Сядь и посиди! Вместе в душ сходим! – я развернулась, и села на ранее занятый мною стул. Я устремила свой взгляд в окно, где освещение, исходившее от фонарей, перекрыло красоту ночного города и скрыло звездное небо за отблесками искусственного света. Я чувствовала, как по моим щекам бежали слезы, которые напрягали Андрея. Я это ощущала на подсознательном уровне. Но держать в себе я их даже и не пыталась.