Одной смерти мало
Шрифт:
– А вы кто такие? Что вы здесь делаете в такое время?
– А вы? – ответила Надежда вопросом на вопрос.
– Я? Я складываю костюмы! Мы послезавтра едем на гастроли в Рио-де-Жанейро, и мне нужно все упаковать! Работы еще пропасть, еле успеваю, а тут еще вы мешаете!
– В самом деле, Надежда Николаевна, – заговорил Елисеев, – может быть, пора объяснить нам, зачем мы сюда приехали?
– Самое время! – согласилась Надежда. – Все дело именно в том, что театр едет на гастроли в Бразилию…
– Нельзя ли пояснее? При чем тут Бразилия?
– Сами посудите, деньги,
– Во что? Не хватит ли говорить загадками?
Надежда, не отвечая, подошла к сундуку и заглянула в него.
– Только ничего не трогайте! – всполошилась костюмерша. – Я их с таким трудом уложила!
– А где то платье, которое вы мне показывали? – повернулась к ней Надежда. – Ну то, в стразах!
– Я его уже уложила.
– Достаньте! – приказала Надежда.
Костюмерша начала было возмущаться, но Елисеев повторил:
– Достаньте!
Казалось бы, в его голосе не было ничего особенного, но Надежда почувствовала, что такому голосу невозможно не подчиниться.
«Вот оно то, чем отличаются настоящие руководители от простых смертных!» – поняла она.
И костюмерша безропотно вынула из сундука несколько верхних платьев, чтобы добраться до того, о котором говорила Надежда Николаевна.
– Ну вот оно! – проговорила она робко.
Надежда поднесла платье к лампе, и комнату словно засыпало искрами ослепительного сияния.
– Вы разбираетесь в драгоценных камнях? – спросила она Елисеева.
– Да, конечно… – проговорил тот удивленно. – Как всякий деловой человек… Ах ты, черт!
– Ведь это алмазы, правда? – Надежда не могла оторвать взгляд от сверкающих камешков, нашитых на платье.
– Где алмазы? – недоверчиво переспросила костюмерша. – Да что вы такое говорите! Какие алмазы? Это отходы хрусталя, Костромина их на фабрике за копейки покупала!
– Действительно она покупала их на фабрике, – согласилась Надежда. – На Пошехонской гранильной фабрике. Поэтому она так часто брала отгулы – она ездила не к больным родственникам, а на эту фабрику. Там у нее наверняка был какой-то верный человек, у которого она за «черный нал», то есть за ворованные деньги, покупала алмазы, небольшими партиями перевозила их сюда и нашивала на это платье. Послезавтра театр едет на гастроли в Бразилию. Костромина со своим сообщником надеялась в сундуке с реквизитом вывезти алмазы на несколько миллионов долларов, реализовать их в Бразилии и зажить там безбедно… но у ее сообщника были на этот счет совсем другие планы. Лидия свое дело сделала – обменяла деньги на алмазы, нашила их на платье. Теперь она ему стала не нужна, и он ее убил. А может, просто испугался неожиданного появления Веры. Лидия вызвала Кирилла в ресторан и уговаривала его разобраться с бывшей женой. А ее сообщник решил сразу обрубить все концы – пускай они потом сами разбираются, про него-то никто не знает…
– Так кто же этот загадочный
Надо сказать, что теперь он смотрел на Надежду Николаевну с большим уважением.
– Я вам его покажу! – пообещала Надежда.
– Эй, что это вы делаете? – Костюмерша в растерянности смотрела на то, как подручные Елисеева упаковывают платье в обычный полиэтиленовый пакет.
– Здесь алмазов на несколько миллионов!
– Но мне-то что делать? Я отвечаю за реквизит, и послезавтра мы летим на гастроли…
– Не волнуйтесь, – пообещал ей Елисеев. – Мои люди спорют с платья алмазы, и я распоряжусь, чтобы на их место пришили стразы. Все сделаем очень быстро… К утру платье будет у вас, только не нужно никому про это рассказывать…
Вся компания вышла из костюмерной.
Надежда шла впереди, за ней вышагивал Елисеев, замыкали группу два охранника, один из которых осторожно нес драгоценное платье.
– Ну и где же этот таинственный сообщник? – спросил Елисеев, поравнявшись с Надеждой.
– Надеюсь, что еще здесь! – отозвалась та и, раздвинув плотный темный занавес, сделала еще несколько шагов вперед. Здесь было темно, и она не сразу поняла, куда попала.
– Где это мы? – пробормотал Елисеев, в темноте наткнувшись на какую-то громоздкую деревянную штуковину.
При ближайшем рассмотрении она оказалась деревянным конем.
– Кажется, на сцене, – вполголоса ответила Надежда.
– Совершенно верно! – прогремел вдруг над ними уверенный голос, и неожиданно вспыхнувший свет ослепил Надежду и ее спутников.
– Не двигаться! – прозвучал тот же голос. – Положить оружие!
Глаза Надежды постепенно привыкли к яркому свету, и она наконец разглядела всю мизансцену.
Они с Елисеевым и охранниками стояли в глубине сцены, залитой ослепительным светом софитов. Позади них был темный и совершенно пустой зал, а впереди и вверху, возле штанги с прожекторами, виднелся еле различимый мужской силуэт с пистолетом в руке.
Один из охранников попытался вытащить свое оружие, но тут же прогремел выстрел, и пуля чиркнула по уху телохранителя. Он чертыхнулся и выронил пистолет.
– Я сказал – положите оружие! Медленно, без резких движений… иначе я пристрелю вашего шефа!
Охранники вопросительно переглянулись со своим хозяином. Тот пожал плечами: мол, я вам именно за то и плачу, чтобы вы самостоятельно принимали решения в экстремальных ситуациях.
Снова прогремел выстрел, и пуля вонзилась в пол перед Елисеевым. Это заставило телохранителей поторопиться.
Один из бойцов и так уже лишился своего оружия, второй был практически беспомощен, поскольку держал в руках платье с нашитыми алмазами. Придерживая пакет, он осторожно вынул левой рукой пистолет и положил его на пол.
– Теперь туда же положите платье! – потребовал повелительный голос.
– Константин! – крикнула Надежда. – Вы же понимаете, что не сможете уйти отсюда с алмазами! И тем более после того, что случилось, не сможете вывезти их в Бразилию!
– Ты еще кто такая? – раздраженно отозвался осветитель. – Заткнись! Я как-нибудь сам разберусь, что смогу и чего не смогу!