Офелия
Шрифт:
– Мальчики, - окликнула миссис Палмер. – Скорее за мной.
Они быстро пошли между рядами припаркованных автомобилей, тумб с плакатами, многоярусных цветущих клумб. Питеру пришлось взять Кевина за руку, так как школьный приятель еле шёл, стараясь рассмотреть чуть ли не каждую красивую машину. Питеру больше нравились дома возле стадиона: высокие, старинной архитектуры, с большими сверкающими на солнце витринами магазинов, кафе и ресторанов на первых этажах.
– Ребята, съедите по бутерброду? – спросила миссис Палмер.
–
– Конечно, милый.
– Её надо покормить, - забеспокоился Питер. – Папа вчера вечером ничего ей не дал. Сказал, что в дороге ей лучше поголодать.
– Офелия поест после выставки, - сказала вышагивающая впереди миссис Донован. – Она лучше выступит, если будет ждать награду в виде пищи.
Питер нахмурился. Да, он помнил, что перед выставкой часто не кормят собак, чтобы те выполняли все команды, предвкушая зажатый в кулаке хозяина кусочек. Но Офелия-то не собака!
– Миссис Донован, зачем… - начал было он, но начало фразы потонуло в ликующем вопле Кевина:
– Смотрите! Это же кентавры, да?
Из грузовика, припарковавшегося в стороне от стадиона, вывели трёх полуконей: темноволосого вороного, русого гнедого и рыжеволосого чалого. Конские крупы лоснились, сияя на солнце, мощные копыта грохотали по деревянным сходням. Мускулистые руки кентавров были скованны наручниками за широкими спинами, на каждом был широкий кожаный ошейник с цепью, за которую тянул человек в униформе с эмблемой выставки на груди.
– Могучие… - заворожено протянул Кевин. – Как Тарзаны, да?
– Нам как раз за ними, - подсказала миссис Донован. – Поспешим. Наше выступление через час, а мне ещё надо переодеться. Питер, не забудь посетить туалет. Умойся, причешись.
Питеру не нравилось, что тренерша командует, но он прекрасно видел, что она волнуется. Ревниво разглядывает кентавров, морщит напудренный нос.
– Эти нам не конкуренты, Оливия, - со смешком сообщила она маме Питера. – Кентавры крайне редко выигрывают выставки. Уж Бирмингем – никогда.
– Как их содержат? – поинтересовалась миссис Палмер. – У них такой ухоженный вид…
– Они живут в больших клетках. Были попытки содержать их в вольерах, но кентавры – твари умные и ловкие. И беглецы по природе своей. – в глазах Вайноны Донован мелькнула искра интереса.
– Смотрите, вон тот, гнедой, видите? Как косится, строптивец… Воспитан отвратительно, опасен для людей. Его бы вышколить сперва, а потом уже выставлять. У чалого повреждена спина: видите, задние ноги его плохо слушаются. А вороной хорош. Надо будет полюбопытствовать, чьи они. Но после, всё после. Вот туда, в ту калиточку. И держитесь от кентавров подальше.
Когда полуконей проводили мимо, Питер пересёкся взглядом с чалым. Голубые глаза смотрели затравленно и печально. Рыжая чёлка прикрывала свежий кровоподтёк. Лошадиный круп украшали
– Его что – били? – шёпотом спросил Кевин.
Питер не нашёл, что ответить. И заволновался: как там Офелия? Где она? Вдруг ей страшно, а его, Питера, нет рядом…
– Добрый день! – приветливо улыбнулась симпатичная девушка в голубом платье со значком-русалкой на белоснежном воротничке. – Это вход для участников. У вас есть виза в зону рингов?
– Да, конечно, - торопливо закивала миссис Донован и протянула девушке перехваченные верёвочкой билеты. – Взрослый и детский в зону рингов, детский и двое взрослых в ложу для владельцев. Мистер Палмер поможет с выгрузкой и подойдёт к вам. Вот его билет.
Девушка ещё раз улыбнулась и протянула миссис Палмер несколько ярких буклетов:
– Там схема выставки, расписание, каталог с разбивкой по видам. Добро пожаловать!
Когда мимо проходил Питер, девушка склонилась к нему и шепнула:
– Откуда вы?
– Из Дувра, - очень серьёзно ответил Питер.
– А с кем приехали?
– Я сопровождаю русалочку.
– О! Удачи вашей хвостатенькой! – умилённо всплеснула руками девушка и приступила к проверке виз у следующих подошедших людей.
Питер, Кевин и дамы прошли узеньким проулком под трибунами и вышли в ярко освещённый широкий коридор. Кругом зеркала, у стен стояли удобные диванчики. Захотелось сесть и вытянуть ноги, но миссис Донован погнала мальчишек в туалет за углом. Кевин вышел оттуда чуть ли не пищащим от восторга: всё сияло хромом и яркой белизной кафеля, мыло пахло мужским парфюмом.
– Я такое попрошу у папы на свой день рождения, - шёпотом сообщил он Питеру, нюхая вымытые руки. – Офигеть же, какое оно здоровское!
– Мальчики, поторопитесь, - помахала им рукой миссис Палмер. – Кевин, нам с тобой вон в тот коридор, Питеру и миссис Донован дальше.
Она присела перед сыном на корточки, взяла за руку, поправила на нём воротник рубашки. Длинные ресницы трепетали как крылья бабочек, улыбка давалась маме с трудом.
– Не волнуйся, - уверенно сказал Питер. – Мы справимся. А у тебя сегодня самое красивое платье.
– Слушай всё, что скажет миссис Донован, - строго велела мама, и они вместе с Кевином поспешили в ложу для владельцев оттудышей.
– Кев, с тебя фотографии! – крикнул Питер им вслед.
Миссис Донован схватила Питера за руку и нырнула в толпу, что шумела и толкалась перед ограждениями рингов. Люди стремились посмотреть на оттудышей, кто-то громко восторгался, кто-то восклицал: «Бог мой, какое уродство!», щёлкали фотокамеры. Пробираясь за тренером, Питер искал взглядом ринг, где располагались русалки. Он успел увидеть на плане выставки в коридоре под трибунами, что это слева от главного входа.