OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким
Шрифт:
Лобачев Игорь [email protected] СПб, Россия - 01/11/99 22:05:01 MSK
Если бы это была ГТГ, то чего бы ради Изя так отчаянно старался ее скрыть от Гейгера? Ведь пришлось беднягу пытать, чтобы он сообщил нечто важное.
* * *
Вопрос: Борис Натанович, верите ли вы в то, что любая человеческая проблема может быть решена в рамках рационального разума? Смотрите - в последнее время открыты механизмы возбуждения тех или иных эмоций, мы знаем о механизмах мотивации, известно происхождение моральных норм и естественных запретов... Мораль, нравственность, этика, чувства - всё поддаётся объяснению на уровне этологии, социобиологии и биохимии. Остались ли, по-вашему, ситуации, в которых неприменим рациональный, разумный подход, а требуется нечто иное? Нужно ли иногда перестать мыслить рационально? Извините за некоторую сумбурность. Спасибо. P.S. АБС - мой любимый отечественный писатель.
Nomad [email protected] Москва, Россия - 01/11/99 22:10:08 MSK
Не любая. Например - проблема неразделенной любви. Или - проблема отцов и детей.
* * *
Вопрос: Уважаемый Борис Натанович! Писатель Феликс Сорокин "ни разу в жизни не удостоился радостей творчества". Для писателя Виктора Банева работа была "мучением, стыдным, неприятным и гадким". Насколько автобиографичны эти образы? Как писались книги братьев Стругацких: легко, сами по себе или рождались в муках? А если были и те, и другие, то какие, на Ваш взгляд, получились удачнее? Какие из книг Вам дороже? Заранее спасибо за ответ.
Антон Фарб [email protected] Житомир, Украина - 01/12/99 22:08:35 MSK
Все высказывания Сорокина и Банева о процедуре творчества абсолютно автобиографичны. Муки - это нормальное состояние АБС, работающих над новым текстом. Иногда (редко) эти муки прерывались радостным, слегка истерическим хохотом - это когда одному из соавторов удавалось сказать что-нибудь забавное. Иногда (гораздо чаще) - бешеным спором, когда возникало "разночтение" и не удавалось быстро найти компромисс. Но "среднее" состояние - мука-мученическая, беспросветная и совершенно безрадостная. Но зато какое счастье, когда все позади, и АН со значительным видом взвешивает обеими руками готовую рукопись! Эти короткие минуты усталого счастья стоят всех мук и драк, вместе взятых. Впрочем, некоторые вещи писались сравнительно легко. Например 1-я и 2-я главы "Понедельника". Или, скажем, "Попытка" (но уже после преодоления мучительнейшего кризиса). Или "Отель". Процедура работы, сама по себе, мало влияет на окончательную авторскую оценку получившегося текста. Например, "Улитка" - писалась мучительно трудно, и ценится авторами весьма высоко. Но "Град" писался ровно, без особых мук и кризисов, а стоит опять же среди лучших. "Малыш" писался трудно - ценится невысоко. "Отель" писался легко и даже с некоторым удовольствием - ценится низко. И т.д.
* * *
Вопрос: " ("Жизнь дает человеку три радости, " ...Ничего нового придумать мы так и не смогли! " Очень емкая и точная получилась формула. Уважаемый Борис Натанович! Я бы, кажется, взялся уточнить эту Вашу старую формулу. Более общей, с моей точки зрения, была бы формулировка: "Любовь и Творчество", или даже "Любовь и Самосовершенствование". Любовь, как Категория, вмещает в себя и друзей, и семью, и нашу память, и вообще все то чистое, что хотелось бы привить своим детям (и что со временем может меняться, тем не менее продолжая подпадать под эту Категорию). В Вашей старой формуле, когда "Любовь" и "Друг" - это два разных понятия, любовь перестает восприниматься как Категория, семантика резко сужается до этакого песенно-эстрадного (или даже полового) толкования. А Творчество - это то, что не позволяет человеку остановиться в своем развитии. Конечно, в эпоху всеобщих гимнов труду Работа официально "отождествлялась" с Творчеством, и могла поэтому восприниматься как Категория, но сейчас, пожалуй, я бы уже не рискнул перевести эту формулу, скажем, на английский, не снабдив соответствующим коментарием в сноске. Ведь далеко не всякая работа в достаточной мере содержит компонент Творчества, для очень многих работа - это лишь весьма "приземленный" источник дохода. Часто бывало и бывает, что "работа" (как "специальность") не дает человеку по-настоящему реализаваться, и он находит себя в хобби (доктор Чехов, священник Вивальди...). Я осознаю, что говорю банальности, однако, если речь идет о "математически" точных определениях, мы должны быть "математически" точными.
Александр Нешмонин [email protected] Toronto, Canada - 01/13/99 00:03:47 MSK
Я не стану спорить с Вами. Замечу только, что для меня Работа - всегда и по определению Творчество, в ином смысле АБС это понятие, по-моему, никогда и не использовали. А Любовь и Дружба - это все-таки понятия разные, особенно в молодости. С годами различие стирается, это верно.
* * *
Вопрос: Борис Натанович! Как и многим, мне показалась спорной идея продолжения книг братьев Стругацких другими авторами. Результат всегда будет ПОДРАЖАНИЕМ. Наверное, желание продолжать хорошие чужие книги есть форма открытия новой грани в сопереживании миру, созданному в этих книгах, не более. В том смысле, что в данной ситуации маловероятно появление произведения с самостоятельной художественной значимостью - в этом вся беда. Будут говорить: "Это похоже на "Понедельник!" или "От "Пикника" здесь ничего не осталось!" (Впрочем, я думаю, сборники "Время учеников" были в какой-то мере игрой. Видимо, формой RPG :) ) Только вариация Успенского захватила меня сразу и оставила очень сильное впечатление. Правда, немного выбилась из общей - именно "Змеиного молока", а не "Парня из преисподней" - сочной картины сцена с внедрением страшного компьютерного вируса в сеть, как я понимаю, БВИ. Кстати, мы можем увидеть один из законов литературы, о которых я Вас как-то здесь спрашивал. ХОРОШАЯ КНИГА НИКОГО НЕ ПОВТОРЯЕТ - ОНА САМОДОСТАТОЧНА.
Дмитрий Поляшенко [email protected] Москва, Россия - 01/13/99 23:20:54 MSK
Идея, может быть, и недурна. Однако же здесь есть некий нюанс: уважающий себя писатель НИКОГДА не захочет писать на заданную тему, особенно, если тему эту ему подсовывают силком. Другое дело - когда сам. Так вот, уже есть два писателя, которые заинтересовались задуманным, но ненаписанным романом АБС о Максиме Каммерере в недрах Океанской Империи. Поскольку АБС уже не существует, а С.Витицкий этого романа писать никогда не станет, я дал добро на эту затею. Посмотрим, что получится. If any.
* * *
Вопрос: Уважаемый Борис Натанович! Дискуссия по поводу Главной Тайны Города, развернувшаяся на этих страницах, побудила меня обратиться к вам со своими вопросами. Вообще говоря, то, что именуется ГТГ, занимает меня не столь уж сильно. Во-первых, потому что я ее знаю, а во-вторых, потому что знание этой тайны не только окончательно не проясняет картину, а напротив, рождает новые вопросы. Например, каким образом Изя узнал эту тайну? Или - какого рода доказательства могли находиться в папке, что он посчитал нужным от нее избавиться? Как вообще эти доказательства туда (в город) попали? Наконец, почему Гейгер поверил Изе на слово? Неужели просто в силу того, что рассказанное Изей во всех смыслах развязывало ему, Гейгеру, руки, дарило ощущение вседозволенности, а значит, поверить в это очень хотелось? Это было удобно, здорово и все упрощало? Странно, что из такого количества заинтересованных людей, уже достаточно продолжительное время думающих над этим вопросом, никто до сих пор не догадался, в чем тут дело. Тем более, Вами было дано столько подсказок.
Сергей Фирсов [email protected] Ростов-на-Дону, Россия - 01/15/99 01:09:20 MSK
На все эти вопросы существуют ответы, иногда, впрочем, довольно искусственные (то есть основанные на маловероятных допущениях). Давать их (ответы) здесь мне не хотелось бы - это означало бы нарушение правил некоей игры, которую мы все здесь ведем. Могу сказать только, что Гейгера я понимаю хорошо: он поверил Изе потому, что очень уж трудно оказалось вытянуть это признание-откровение. Опытный "следак" хорошо различает правду и ложь допрашиваемого, особено когда идет допрос под пыткой.
* * *
Вопрос: Главным же образом я хотел сказать следующее: В Ваших с Аркадием Натановичем произведениях, почти во всех, в русле происходящего раскидано огромное количество своеобразных "шкатулочек", заманух, ярких и привлекательных, необычайно интригующих читателя, но не дающих ему до конца узнать те или иные мелочи, которые, конечно же, нарочно упрятаны в эти "шкатулочки". Порой в голову приходят мысли, что это обманка, и там, внутри "шкатулочки", ничего нет, но я почти уверен, что это не так. Писатель всегда знает о своих героях гораздо больше читателя, а упоминание анекдота или отсылка к нему, как к чему-то всем давно известному, подчас работает на общую картину ничуть не хуже самого анекдота. Наверное, произведение от этого только выигрывает, а читатель, если понимает, о чем идет речь, берется в сообщники, если же нет - то это его, читателя, личное горе, и ничего тут не поделать. И все же, все же... Ну куда, скажите, деться от любопытства? Ведь ваши миры выглядят настолько реально! Борис Натанович, если это возможно, проясните, пожалуйста, пару вопросов, никак не связанных с ГТГ и даже не связанных вообще с "ГО". Они занимают меня в первую очередь потому, что в отличие, скажем, от ГТГ, не вычисляемы, и ответы на них знаете только Вы. Это касается "Хищных вещей века" и осталось за рамками произведения. 1. Откуда приехал Жилин, что там у них "уже осень", и чемодан мокрый после дождя, а здесь, в Стране Дураков, 16 апреля?
Сергей Фирсов [email protected] Ростов-на-Дону, Россия - 01/15/99 01:11:35 MSK
Это не существенно. Например, из Вальпараисо.
* * *
Вопрос: 2. Чем же так уела Жилина Вузи, что он "даже глазами захлопал"? Я понял только, что это как-то связано с Салоном Хорошего Настроения. Вероятно, какая-то скабрезность. Неужели абсолютно непечатно? Или все-таки это "шкатулка", в которой ничего не лежит?
Сергей Фирсов [email protected] Ростов-на-Дону, Россия - 01/15/99 01:13:47 MSK
В этой "шкатулке" "лежит" только необходимость подчеркнуть ЧУДОВИЩНУЮ неприличность слова "слег" и всего, что с этим словом связано. Вузи типичная современная девушка (пусть даже и "из хорошей семьи"), вогнать в краску мужчину типа Жилина ей ничего не стоит, но вся ее развязность и "многоопытность" улетучиваются, когда речь заходит о слеге, - в этом суть эпизода. Что же именно она сказала Жилину? Да все что угодно - из лексикона женщин, когда они остаются одни - в родильном доме, в бане или в Салоне Хорошего Настроения.