Офицер Красной Армии
Шрифт:
– Как там? – спросил я.
– Один пока живой. Но ему недолго осталось, – сразу откликнулся он, разгибаясь над одним из лежавших в повозке полицаев.
– Если есть возможность, быстро допроси его, кто они и откуда двигаются, – приказал я, глядя на зашевелившихся летунов, двое были в сознании и наш огневой контакт с предателями не пропустили.
Привязав Рыжего к борту их подводы, тот всхрапывал от запаха крови, он ему не нравился, я достал финку и резанул по подставленным верёвкам. Летун специально повернулся на бок, вытянув руки,
– Я капитан Игнатьев, командир корабля. Дальняя авиация. Кто такие? – представился и поинтересовался тот первый летун, которого я освободил.
Он уже рассмотрел мои петлицы, когда плащ-палатка распахнулась от моих движений, и понял, что я свой. Да и уничтоженные полицаи на это намекали.
– Старший лейтенант Громов, командую сборной группой окруженцев. Двигаемся к фронту, – коротко проинформировал я его, с интересом наблюдая, как второй летун пытается привести в чувство третьего. Судя по перевязанной руке, он ещё был ранен.
– Понятно. Позволите нам к вам присоединиться?
– Не проблема. Думаю сформировать из вас пулемётный взвод, как раз ниша для вас, чтобы не занимали попусту место. Надеюсь, на командование претендовать не будете?
– Принимается, – кивнул капитан. – Если бы мы были в небе, командование взял бы на себя, без вопросов, но тут не моя епархия. Командуй, старший лейтенант, от меня проблем не жди.
– Отлично. Не люблю, когда мне мешают… Позвольте вопрос, лейтенант Захаренко не из вашего экипажа?
– Из моего, – кивнул капитан и с надеждой спросил: – Вы о нём что-то знаете?
– Да, он с нами. В обозе. Найдёте его на четвертой телеге, на замыкающей. Он с нашим поваром двигается, к съестному поближе.
– Хорошая новость, – улыбнулся Игнатьев. – Он в моём экипаже с сорокового.
В это время Белов встал и, вытирая на ходу какой-то тряпкой руки, направился к нам.
– Егор, что там?
– Они из Марьяновки, вчера повязали лётчиков, сегодня повезли их в комендатуру Народичей.
– Кто остался в селе?
– Никто, – криво усмехнулся разведчик. – Все тут.
– А вот это уже интересная новость. Село проверим, мало ли солгал, и выдвинемся дальше. За четыре дня нам требуется преодолеть более ста километров, причём по заселённой местности, – последнее я сказал скорее для себя, но быстро вернулся к реальности и стал раздавать приказы: – Егор, вперёд. В дозор. Товарищ капитан, как там ваш парень?
– Ещё не пришёл в себя. Олег пытается его привести в чувство, но никак.
– Сейчас обоз придёт, там военврач. Она вам поможет. Раз вы стали моими подчинёнными, хоть и временными, приказываю вам заняться трофеями. Собрать оружие, боеприпасы. В общем, описать все трофеи.
– Одному? А вы?
– Пока одному, потом подойдёт обоз… хотя вон он, минут через десять будет
– Да их уже, наверное, по нескольку раз осмотрели и всё что можно извлекли, – посмотрев в сторону танков, что находились метрах в ста от нас, хмыкнул капитан.
– Посмотрите в ту сторону и в ту, – указал я рукой на обочину дороги. – Что вы видите?
– Тряпки какие-то… флажки?
– Да. Это минное поле. Предупреждающие флажки там не только наши, но и немецкие. Это наше поле, парни попали на наши мины. Немцы аккуратисты и должны были разминировать его, но, видимо, до этого не дошли руки. Эти два наших танках подорвались на чём-то лёгком, скорее всего противопехотных минах. Повреждена только ходовая, как вы видите. А тот танк, от которого остались только куски корпуса, явно наехал на фугас.
– Понятно, – кивнул капитан и, приняв у меня блокнот, принялся за работу. Я же, подхватив лежавший на земле кнут возницы первой повозки, оставил только палку и, вытащив из одной из винтовок шомпол, вбил его в её конец, сделав такой импровизированный щуп. Через пару секунд сойдя на обочину, я стал, осторожно вводя щуп в землю, прокладывать дорогу к танкам.
Причина такого интереса к ним была довольно банальна – это пулемёт, что в данный момент висел у меня сбоку. Два диска к нему – это просто смешно, всего на пару минут боя. Так что я рассчитывал найти такие диски в танках, пока идёт сбор трофеев и обоз увеличивается. Полчаса у меня есть, вот их я и использую. Может, ещё что там найду.
Когда подошёл обоз, я углубился в поле на пятьдесят метров, обнаружив четыре мины. Их я не стал снимать, просто обозначил, отрыв, чтобы их было видно. Оба танкиста без приказа сразу же попрыгали со своей повозки, где находился их «Максим» и по проложенной тропинке заспешили за мной, балансируя на ходу руками. Тропинка была узкой, а они старались ступать точно в мои следы.
Земля была мягкой, сапоги во влажную землю уходили по щиколотку, да и налипло на них прилично. Дойдя до первого танка, я проверил землю у левого борта на предмет мин и отступил в сторону, давая дорогу профессионалам. Те, как обезьяны, мгновенно взлетели наверх и попытались открыть башенный люк. Но он оказался закрыт изнутри.
– Давай через люк механика, – велел Воронин сержанту, пока я, присев у противотанковой мины, осторожно откручивал взрыватель. На то, что я делаю, они особо внимания не обращали.
Сержант Кривошеин на удивление ловко скользнул в люк вниз головой и исчез внутри.
– А что это за запах? – принюхавшись, спросил я, вставая на ноги и заворачивая взрыватель в платок, а тот убирая в карман галифе.
– Экипаж, – хмуро ответил лейтенант. – Один с правого борта лежит, у гусеницы. Похоже, механик успел выскочить, остальные, видимо, внутри. Тут пробоина в борту, их ещё снарядом угостили.