Офицер особого назначения (Академия отморозков)
Шрифт:
Генерал, вновь закурив, начал инструктаж своего секретного агента. Длился он почти час. Закончив монолог, Потапов спросил:
– Ну и как план?
Андрей, внимательно выслушавший начальника, задумчиво ответил:
– В принципе неплох. Сложен, непредсказуем, но если все грамотно просчитать, то вполне реальный!
– Поправки, уточнения?
– Нет. Да и какие могут быть уточнения сейчас? Все уточнения и коррективы действий во время работы, исходя из той обстановки, которая будет складываться на конкретном этапе и в конкретном месте. С этим я разберусь.
– Хорошо!
Сургин прошелся по кухне, выглянул в окно, вернулся к столу, переспросил:
– Вопросы?
– Да, Андрей! Какие у тебя будут вопросы? Если, конечно, будут.
– Будут, генерал! Вопрос первый – Аджар точно перехватит курьеров Джалала вместе со мной и деньгами?
– По данным Шавы, он уже подготовил группу для выполнения этой задачи и ждет момента, когда Джалал отправит своих абреков за выкупом.
– Вопрос второй – попав в лагерь Аджара, я могу контактировать с Шавой, или как там его... Рустамом Эрдаевым?
– Только в случае крайней необходимости. Ну и, естественно, тогда, когда он передаст тебе аппарат спутниковой связи.
– Деньги будут настоящие или высококачественное фуфло?
– Высококачественное фуфло, но из резервов ФСБ.
– Ясно. Пока вопросов больше нет.
Генерал поднялся из-за стола:
– Это радует. Значит, до двадцать седьмого числа мы расстаемся, а в понедельник я с утра позвоню тебе, назову рейс самолета и время вылета. В аэропорт доберешься на такси. Встретимся в зале ожидания. Там передача документов, денег и последние разведданные по операции, если они поступят.
– Я все понял, генерал.
– Тогда я поехал готовить спецгруппу, что организует побег Корчагина.
Андрей проводил генерала и почувствовал, что хочет выпить. Открыл холодильник, достал початую бутылку водки. Налил в стакан сто пятьдесят граммов и выпил в два глотка. Закурил, задумавшись. Но после водки мысли разбежались, и Андрей не смог сосредоточиться. Да и Рита вскоре пришла. Сургин решил не ломать голову, анализируя предстоящие действия в Ростове и Чечне, а посвятить остаток дня супруге. Что Маргарита восприняла с большой радостью.
26 сентября. Ростов-на-Дону
Железная дверь камеры № 17 следственного изолятора открылась с противным скрежетом. На пороге появился прапорщик. Выкрикнул:
– Корчагин, на выход!
Человек в спортивном костюме, стоявший возле зарешеченного окошка и смотревший сквозь толстые прутья на белые облака, проплывающие по голубому небосклону, медленно повернулся. Взгляд его был мрачен. Возможно, это подчеркивалось шрамом, рассекающим всю правую сторону его лица. Не сказав ни слова, он пошел на выход. В узком, полутемном и пропахшем чем-то грязным коридоре встал, как и положено, у стены, пока конвойный закрывал дверь. Далее по команде прапорщика пошел вперед, сведя руки за спиной.
Его ввели в камеру, где вместо двухъярусных кроватей-нар стоял стол с двумя стульями. Прапорщик приказал:
– Ожидай! Сейчас прибудет адвокат.
Арестант удивился:
– Я же отказался от защитника!
На что получил ответ:
– Меня это не касается. Приказано доставить
Валерий усмехнулся:
– Да по мне хоть в сортире!
– Но-но, ты говори, да не заговаривайся! Не ищи на свою задницу лишних проблем!
– Ты о своей, прапор, побеспокойся!
Прапорщик, ударив короткой дубинкой о ладонь, вышел, оставив отставного офицера одного. Ненадолго. Корчагин только присел на один из стульев, как появился молодой человек безупречного во всех отношениях вида с «дипломатом» в руке. Модная сорочка перевязана таким же модным широким и пестрым галстуком. Арестованный подумал: так, наверное, и должен выглядеть адвокат. Ухоженный, сытый, довольный жизнью. Деньги за работу получает приличные, имеет, наверное, семью с любовницей в придачу и обязательно шикарную иномарку. Одно непонятно, какого черта он заинтересовался им, Корчагиным? Ведь Валерий отказался от защиты в суде. Хотя справедливости ради надо отметить, защитник на процессе ему положен по закону, но не такой же? Этот явно не относился к адвокатам, которых по обязанности назначает суд. Что-то здесь не так. Или кто-то нанял его? Но кто? Родители не могли. Друзья? Да какие у Корчагина друзья. Либо навсегда остались в далеком Афганистане, либо заканчивают службу где-нибудь под Грозным, если, конечно, и этих уже не похоронили после Чечни. По крайней мере, в самом Ростове у Валерия друзей не было. Знакомые, товарищи – да, имелись, но друзей – нет, не было.
Адвокат между тем присел напротив арестанта. Деловито открыл кейс, достал из него кипу бумаг. Представился:
– Я Агапов Валентин Андреевич, как вы, наверное, поняли, адвокат. Буду защищать вас на предстоящем суде!
Корчагин заявил:
– Во-первых, я отказался от защитника, а во-вторых – что, моя вина доказана? Дело передается в суд?
Молодой человек взглянул на Валерия, и бывшего офицера спецназа словно прожег его пристальный взгляд. Так адвокаты не смотрят.
Агапов протянул Корчагину лист бумаги с напечатанным на нем текстом, одновременно ответив:
– Каждый обвиняемый имеет право на защиту в суде, и хотите вы этого или нет, но я просто обязан представлять ваши интересы в ходе процесса. Насчет вины! По заключению следственных органов, она доказана, иначе мы с вами не встретились бы. Дело передано в суд. До вас еще доведут официально, по какой статье вы обвиняетесь. А сейчас ознакомьтесь с документом, который вам передан. В нем мои права и обязанности.
– Сигареты не найдется? – спросил Корчагин.
– Да, конечно!
Адвокат достал пачку «Парламента» с зажигалкой и положил ее перед подзащитным:
– Курите! И можете взять сигареты себе!
Что ни говори, а эти адвокаты точно живут неплохо, подумал Валерий, с жадностью прикурив дорогую сигарету и начав читать текст.
Первые же строки удивили, если не сказать большего, бывшего майора настолько, что он закашлялся, поперхнувшись дымом. Взглянул на молодого человека, вновь наткнувшись на его пронзительный взгляд. Агапов представил документ как перечисление своих прав и обязанностей, но на самом деле...
Сумев взять себя в руки, Корчагин читал дальше: