Офицер особого назначения
Шрифт:
— Вечером, — продолжил рассказчик, — меня вывели из комнаты, возле крыльца стояла одноконная бричка и два охранника с автоматами. Но вскоре одного из них забрали на какое-то другое дело. Оставшийся здоровяк лично связал мне руки, но не за спиной, а впереди, похлопал ручищей по плечу, и мы тронулись в путь.
Сергей украдкой посмотрел на часы: «Пора бы Ивану уже прибыть».
Блаттлаус между тем продолжил повествование. Он сидел позади на бричке, свесив с грядушки ноги. Пошевелил руками, они оказались связанными не туго. Помаленьку ослабил узел, освободил руки. Нападать на конвоира не имело
По рассказу Фрица, неожиданно из-под ворот одного подворья выскочила собака, с громким лаем бросилась под ноги лошади. Конвоир выхватил из-под сиденья палку. Воспользовавшись суматохой, арестованный спрыгнул с брички, перемахнул через невысокий дощатый забор, под лай собаки пересек двор, углубился в сад и начал пробираться к окраине Чижей.
— Ну и как, по-вашему, ничего странного в поведении конвоира вы не заметили? — нарушил Сергей затянувшийся диалог Тли.
Блаттлаус свел брови у переносицы. Тяжелая работа мыслей отражалась в его напряженном взгляде.
— Запросите разведывательный центр по поводу меня. Какие будут распоряжения? — не ответил он на вопрос.
— Задания вам поступают через меня. Там не поймут запроса, а в радиограмме появится большой вопросительный знак.
— У меня особое положение. — Фриц положил пистолет на стол, взял лист бумаги, написал: «Какое задание дать Усатому?»
— Зашифруйте, пожалуйста.
«Дурак дураком. Пистолет-то уже не успеешь схватить».
Зверь передал бумагу Ирине, не сводя глаз с немца, велел зашифровать.
— Пистолет не брать, — приказал Зверь, увидев попытку Блаттлауса исправить свою оплошность.
— Да, но…
Фриц умолк, увидев в руке Зверя маленький револьверчик. Часто перемаргивая, он растерянно молчал.
— Отойдите к стене. Пистолет вам пока не понадобится. Ирина свяжется с разведцентром, получит ответ, тогда видно будет, как дальше с Усатым поступить. А пока расскажите, откуда взялся у вас ТТ?
После минутного колебания Блаттлаус не без гордости рассказал.
Когда он пересекал какую-то улицу, нос к носу столкнулся со старшим лейтенантом, работником одного из отделов штаба. Тот был удивлен встрече, сказал, что его разыскивают. Потом, разглядев форму, испугался. Пришлось применить палку. Хотел воспользоваться его форменной одеждой, но послышались шаги патрулей. Пришлось немедленно ретироваться.
Прозвучал зуммер. Разведцентр ответил радиограммой на запрос резидента.
— Позвольте мне самому расшифровать? — тоном просителя с испугом прошептал Фриц.
Сергей усадил Блаттлауса за стол, передал ему кодовую таблицу, журнал радиограмм.
Декодируя группы цифр на листе бумаги, буква за буквой прочитал: «Усатый под арестом, как предатель подлежит немедленному уничтожению. Центр».
Сергей смотрел через плечо дешифровщика, пока текст не приобрел окончательного смысла. Немец вскочил как ужаленный, лицо его побледнело. Зло выговорил:
— Гад, успел сообщить!
После этого сник, затравленно глядя на Зверя.
— Кто
— Пустоголовые!
— Кого вы назвали гадом? — повторил вопрос Зверь.
— Мне бы не хотелось о нем говорить. Еще есть возможность разобраться.
— У вас нет на это времени. Прочитать еще раз расшифрованную радиограмму?
— Не надо. Ее содержание я запомнил хорошо и вряд ли когда-нибудь забуду.
— Ну, так что? Исполнять предписание разведцентра? Или мы еще продолжим беседу?
— Что вы, что вы! Гадом я назвал лейтенанта Гаффера, он же Зевакин. У него своя агентурная сеть, но гораздо меньшая, чем у Зверя.
— Где работает?
— В хозяйственном управлении Юго-Западного фронта. Мы с ним поддерживаем личные контакты. Кроме него никто не мог сообщить о моем аресте разведцентру.
— Пароль есть?
— Нет, только личные контакты.
Зверь тут же сочинил легенду, будто одному из его подчиненных грозит арест и того срочно необходимо переправить через линию фронта; он, резидент, не имеет возможности сделать этого. Сатана говорил, есть где-то «коридор», по которому прибывают эмиссары, диверсионные группы из-за линии фронта, но толком ничего сказать не мог.
— Не знал о нем Сатана, — ответил Фриц.
Он несколько оживился, глаза перестали бегать. Начал увлеченно рассказывать, что ему известно о «коридоре». Указал ориентировочно место нахождения заброшенного участка шоссейной дороги, пересекавшей перпендикулярно линию фронта. Участок зарос травой, замаскирован лучшим образом. Немцы сделали тележку на шариковых подшипниках вместо колес, наподобие тех, которые применяют безногие инвалиды. Человек ложится на тележку, отталкивается руками, быстро и незаметно минует линию фронта. В обратную сторону едет другой или тележку оттягивают назад телефонным кабелем. Этот метод использовали для доставки грузов от разведцентра, но вмешались пограничники. Руководит сухопутной операцией капитан инженерных войск по кличке Жук.
— Настоящая его фамилия мне неизвестна, не видел я его ни единого раза, но звание настоящее. Все последние эмиссары приходили и уходили за линию фронта по его «дороге». Вопросы прибытия и убытия со мною не согласовывались. Не будут и вас ставить в известность, — на грустной ноте закончил монолог Усатый.
— Вы не сказали во время прошлой нашей беседы о своем месте службы, должности, — напомнил Зверь.
— Офицер отдела кадров штаба тыла Юго-Западного фронта.
— Как вы туда попали?
— Богдан помог. Козюк Богдан, младший лейтенант из СМЕРШ, друг детства, я вам о нем говорил.
— Прошлый раз вы мне не хотели называть его. Что изменилось теперь? СМЕРШ на прежнем месте.
— Тогда еще была надежда, Богдан поможет. Теперь ее нет. Гоффера он тоже знает, возможно, и сообщил ему о моем аресте.
— Случайно, от вашего осведомителя в СМЕРШ не приходилось слышать о капитане Довженко?
— Как же, в паре с Козюком работали. А зачем он вам?
— Хочу привлечь к нашей работе, наметились подходы. Говорят, грамотный офицер.