Офицер особого назначения
Шрифт:
Девушка восприняла происшедшее без каких-либо эмоций, как само собою разумеющееся, и даже не мыслила, будто все могло окончиться совершенно по-другому. Однако то, что происходит впервые, не исчезает бесследно. Пробудился подсознательно интерес к сильному мужскому телу, не забывалась приятная слабость в теле, когда положил Сергей руку на грудь. К тому же вскоре, особенно в долгие зимние ночи, в ее грезах чаще и чаще стал возрождаться расплывчатый образ Юрия, ощущение того робкого первого поцелуя. Первый потому и не забывается, что не повторяется. Будут потом другие, но первый так и
Когда Сергей привел в дом избитого парня, Галя охотно принялась за ним ухаживать. Как заправская медицинская сестра, делала перевязки, смазывала подсолнечным маслом подсыхающие царапины и ссадины, поила чаем, поправляла подушку, одеяло. Поглядывая из-под бинтов лишь одним глазом, уже к вечеру он назвался Юрием. Всколыхнулось девичье сердце воспоминаниями, вернулись полузабытые чувства к тому Юрию с выпускного вечера. Она села рядом на табуретку, не в силах справиться с нахлынувшими волнениями в груди.
Юрий смотрел на красивый профиль девушки, ее нежное лицо, яркие блестевшие глаза, и ему чудилась фея, сошедшая с небес. Веселые искорки его единственного открытого ока лучились навстречу прелестному созданию.
Дела на поправку шли быстро. Молодое натренированное тело Юрия легко справлялось с последствиями нетяжелых поверхностных травм. Не последнюю роль в этом играла Галя, ее мягкие чудотворные руки и постоянная искренняя забота о нем.
Говорят знающие люди, весной раны заживают и болезни отступают быстрее, — обновленная природа помогает справиться с недугом. В это время даже на войне потерь бывает меньше, но обостряются душевные муки. Они тем острее, чем ярче и богаче жизнь вокруг.
Битый, как назвал его Сатана, через десяток дней полностью оправился от телесных повреждений, психологическое состояние тоже оказалось на высоте. Теперь он взирал на белый свет уже двумя глазами, а огромный кровоподтек под одним из них заметно поубавился, от царапин и ссадин остались лишь едва заметные следы.
Когда Галя сняла с лица квартиранта последний бинт, перед нею предстало лицо старшеклассника с последнего предвоенного выпускного вечера.
Девушке показалось, будто сердце ее вот-вот оторвется, так бешено оно заколотилось. Галя прижала руку к груди, стараясь унять, как ей показалось, оглушительные звуки.
— Вы меня узнаете? — с трепетом в голосе спросила девушка, не спуская с лица парня восторженного взгляда.
— Помню, как вы ухаживали за мною последние дни. Этого я не забуду. Раньше, к сожалению, не видел, — сказал он, внимательно вглядываясь в ее глаза.
— Выпускной вечер в 41-м году. Танец с девочкой. Свет погас…
— То был не я, — улыбнулся Юрий. — Жаль, не мне довелось побывать на том выпускном вечере. Непременно протанцевал бы с той девочкой весь вечер, а затем проводил бы до дома.
Сергей до поры до времени не брал с собою Юрия в качестве охранника. С первых дней знакомства эту задачу тот выполнял дома, оберегая жизнь Гали, хотя никакой угрозы для нее уже не существовало. Отдаваясь целиком заботам о Юрии, она перестала посещать рынок, занималась домашним хозяйством. Нину Дмитриевну Сергей пристроил помощницей Елизаветы,
Г аля была шокирована тем, что Юрий не хотел быть прежним Юрием, мысли о котором так долго лелеяла. Она знала и чувствовала, ошибки не могло произойти, сердце не обманешь. Загадочные улыбки парня терзали душу.
После памятного разговора, когда она признала Юрия, парень вроде бы изменил поведение: не проявлял инициативы в общении, не шел на доверительные разговоры, не вспоминал прошлого. Но девушка замечала, как он ласково смотрит в глаза и не сходит с лица улыбка при встречах. Девичья интуиция подсказывала: он неравнодушен к ней. Оттого непонятная видимость отчуждения Юрия больно терзала душу. Хотелось теплых слов, совместных приятных воспоминаний, а вместо этого лишь добрые взгляды, готовность помочь в любом деле.
«А вдруг он шпион, — кольнула внезапная мысль, — если не признается, кем на самом деле является! Значит, нам всем грозит опасность?»
У Гали даже лоб покрылся испариной. Сердце начало учащенно биться. В сознании возникали картинки одна другой мрачнее. Она представила, как к ним придут ненавистные немцы, арестуют всех, повезут в далекую Германию, заставят работать в болотах по пояс в воде. Хотелось плакать, а Юрий будто не замечал ее настроения, улыбался подзажившими губами. Девушку одолевали сомнения, а думать плохое о хорошем парне не хотелось.
Сергей заметил изменившееся к нему отношение Г али, хотя на первый взгляд все осталось по-прежнему. Так же с грустью провожала и радостно встречала. Но…
«Судя по всему, — рассуждал он, — у ребят возникли взаимные нежные чувства».
Сергей искренне радовался, что так складываются обстоятельства, мысленно поздравлял молодых людей и себя, хотя понимал, они немедленно скажутся на собственном душевном состоянии. Ему было знакомо чувство ревности, которое мало-помалу выветрилось. В теперешней ситуации отношения с Галей строились на эмоциях, не затрагивая душевных струн. Но, когда от тебя уходит подруга, настроение не улучшится.
«Ревность, — рассуждал он, — наверняка, как и любовь, — чувство душевное. Они вместе таятся скрытой сердечной болью, однажды возникнув, не исчезают. Другое дело, если ревность густо замешана на эмоциях, когда на первый план выступает инстинкт самца, у которого уводят самку. Но эмоции быстро рассеиваются. Пришли и ушли».
Уже стемнело, когда Сергей подошел к дому. Прозрачный и теплый воздух, умеренно влажная земля, глубокое бездонное небо создавали особый колорит весеннему вечеру. Вокруг тишина, ни единого огонька, хотелось душевного покоя, думы о взаимоотношениях с молоденькой подружкой незаметно сами собою пропали. Появились другие.