Офицеры советских подводных крейсеров.
Шрифт:
— Ну что ж, — сказал Липовецкий, обращаясь к офицерам, — начнём с начала, то есть с нуля. Может быть в этом и есть наше преимущество. Прошу завести, у кого нет, журналы боевой подготовки служб и частей. Составьте планы подготовки к сдаче задачи № 1. Сроки вам известны. У помощника командира получите бланки книжек «боевой номер» и начинайте их заполнять. Отсебятины и лишнего в журналах не вести — всё строго по действующим документам. Но журнал — это формуляр учёта боевой готовности подразделения. Этот учёт должен быть кратким, конкретным и отражать все этапы подготовки и достигнутые результаты каждым матросом, старшиной
Кому что не понятно — обращайтесь к уставам, а уж после ко мне. Все свободны. Командиру БЧ-5 и замполиту прошу задержаться.
Замполит — здоровенная дылда метра под два ростом капитан 3 ранга Мельник Ю.А., с интересом посмотрел на Антона, пропуская офицеров приподнялся и стал рядом с ним.
Заяц В.П., как ни в чём не бывало, невозмутимо продолжал сидеть на своём месте.
— Юрий Александрович, — обратился к замполиту Липовецкий, — что, товарищ Заяц страдает дефектом зрения? Я вижу в помещении он сидит в тёмных очках.
— Зрение у меня в порядке, — опережая Мельника, так же продолжая сидеть, ответил командир БЧ-5.
— Владимир Павлович, коль это так, то впредь на службе без острой надобности пляжные очки прошу не носить. Кроме того, вам не кажется, что воспитанные люди при разговоре со стоящим собеседником должны вставать сами? А уж офицеру подняться перед своим стоящим непосредственным начальником не только велит хорошее воспитание, но и устав этого требует. Впредь избавьте меня от обязанности вам это напоминать, а себя от унижения это выслушивать.
Мельник стоял молча, но уже как-то по-новому посмотрел на Антона. Заяц В.П., весь коричнево-красный, как только что почищенная морковка сорта «Каротель», медленно поднялся.
— Всё, я вас, Владимир Павлович, больше не задерживаю. Вас же, Юрий Александрович, прошу вместе со мной прогуляться по кубрикам и помещениям занимаемым экипажем.
Нельзя сказать, что в жилых помещениях на первой палубе ПКЗ Антон увидел полнейший беспорядок. Но и воинского порядка он не обнаружил.
ПКЗ была новая: добротные финские одеяла, подушки, койки, рундуки — чисто, заправлено и убрано. Дежурный по команде прибежал с докладом.
— Чья эта койка? — спросил у него Антон, указывая на первую из них попавшуюся.
— Эта? — кого-нибудь из бече-люксов. Выясним в момент, товарищ капитан 3 ранга, — бойко отбарабанил старшина.
— А где это видно, что здесь размещены, как вы доложили бече-люксы? — внимательно рассматривая входную дверь с двух сторон, продолжал задавать вопросы Липовецкий: то ли ему, то ли робко появившимся командирам боевых частей.
— Кто
— Внимание! — подал команду старшина из группы матросов расположившихся в другом кубрике, так же как и все остальные необозначенного назначения.
— Ну-ну, а дальше, товарищ старшина, что доложить слабо? — подзадорил его Антон.
— Так докладывать нечего, товарищ капитан 3 ранга! Мы тут маленько «баланду» травим, — решился тот на ответ.
— Ладно, вольно! — разрешил Липовецкий. — Вы с какой боевой части будете? Что-то я у вас не вижу нашитого на кармане боевого номера, — опять поинтересовался он.
— Мы все из БЧ-5. А номера… за ненадобностью их никто не спрашивает. На подлодке составом экипажа мы ни разу не были. Занимаемся уборкой снега. Нам бы лошадь и подводу — допотопная, но механизация! Опять-таки оправдали бы своё название — «подводники»! — под одобрительный гул голосов и улыбки присутствующих матросов закончил свой своеобразный доклад словоохотливый старшина.
— Лошадь я вам не обещаю, но то что станете настоящими подводниками не сомневайтесь. Но и попотеть придётся! — договорились? — Липовецкий обвёл взглядом вопрошающе — заинтересованные лица матросов и офицеров.
— Будем работать вместе, а время покажет чего мы стоим, — сказал он и зашагал на выход по трапу к себе в каюту. Замполит вслед за ним подымался молча.
— Как же вы дожили до такой жизни? — хотелось Антону спросить у него. Но спрашивать не стал: жизнь-то у них была вольготной и зарплату получали все исправно — чего уж тут говорить! Вместо этого он сказал:
— Вот что, Юрий Александрович, пойдёмте-ка составлять план оргпериода. Может чего-нибудь подскажете. Говорят, комдив у нас самодержец тот ещё: в самодурстве и упрямстве переплюнет любого.
А мне завтра этот план нужно нести к нему на утверждение!
— Что верно, то верно. К нему весьма легко даже кличка пристала: «А где написано?» Без документов и ссылки на них — «где написано» к нему лучше не ходить, — подтвердил ситуацию Мельник.
— Это мы учтём! У нас «мозга» ещё не изношена и должна работать лучше, чем у него, Мы против каждого пункта плана в скобках укажем статью документа из которого этот пункт извлечён. Сами документы с закладками соответствующих статей будем носить с собой в портфеле. Главное одержать первую победу и вернуться от него с доклада если не на коне, то хотя бы не с побитой мордой.
На вечернем докладе результатами своего посещения жилых помещений на ПКЗ Антон поделился с командирами подразделений.
— Дорогие мои, так жить и существовать далее воинское подразделение не может. Коротко, что нужно сделать: вся одежда матросов должна быть подписана; на рабочую одежду нашить «боевые номера»; на каждую дверь помещений с внешней стороны навесить таблички, указывающие их назначение, с внутренней стороны — опись оборудования, мебели и вещей за подписью лица ответственного за это помещение; на койки навесить бирки с фамилиями владельцев. Место для дежурного по команде оборудовать столом и доской объявлений на которой вывесить недельный распорядок дня, схему расписаний по приборкам и действия личного состава при пожаре на ПКЗ. Ежедневно вечером на доску вывешивать после читки суточный план работ и занятий нашей воинской части.