Официантка
Шрифт:
Павлик испуганно посмотрел на администратора, но Альбина кивнула: «Надо. Пей».
– Может быть, не стоит смешивать? – как-то жалко, но вместе с тем требовательно попросил Павлик, и руки его дрогнули.
– А что? Тебе пить не разрешают? – обернулся клиент в сторону Альбины. – Я угощаю вашего бармена. Обожаю пить с барменами.
– Нет-нет, пожалуйста, я не против… – затрясла головой Альбина.
– Давай, парень, лей мне серебряной. – Клиент ухватился за бутылку «PLATA», которую Павлик держал в руках, и начал тянуть
Но Павлик почему-то упёрся, выдернул бутылку из нетвёрдых рук посетителя и поставил её так, что никто, кроме него самого, не мог до неё дотянуться.
– Павел, – сурово произнесла Альбина и сдвинула брови.
Все знали, что Павлик работает до первого предупреждения (этот приговор вынесла ему Альбина лично), а потому насторожились. Наташа Орехова могла выручить, но она, как на грех, неслась на кухню с заказом, потому что официанты разбежались.
– Наливай, парень, за меня не бойся! – Посетитель уже перевешивался через стойку брататься с Павликом.
– Бармен не рекомендует. Текилу не надо мешать. – Павлик, отличавшийся лояльностью, почему-то был сейчас неумолим, и это в самый неподходящий для себя момент.
«Да какая тебе разница – лей!» – делал ему знаки за спиной у назойливого посетителя охранник Рома.
– Давайте вы ещё пятьдесят граммов золотой текилы, а я ещё столько же серебряной, о'кей? – твёрдо произнёс Павлик и немедленно налил посетителю из золотистой бутылки «Porfidio-ANEJO».
– Ну давай и ты со мной, только обязательно ещё раз выпей. Золотой. Текилы. Да… – не стал отказываться тот (ему, в принципе, было всё равно). – За компанию. Ты отличный парень.
Павлик живо согласился, они выпили, несколько минут неугомонный посетитель покуролесил у стойки, затем сделал круг почёта по всем местам в ресторане, которые он посетил за сегодняшний день, и, похлопав по плечам охранника и швейцара дядю Мишу, выкатился на улицу.
С невероятным облегчением Альбина покинула зал, а Марина утащила замученную и перепуганную сестрёнку на кухню.
– Что, хорош сегодня денёк? – спросила она, выбирая маслины с блюда на мойке.
Карина молча передала ей деньги.
– Сохранила. Молодец. Ну, давай сюда. – Марина убрала купюры в свой заветный карман. – Карин, чего так смотришь? Ты не думай, что я бесчувственный монстр, я тоже очень переживала. Веришь?
– Да…
– Я… – но договорить Марина не успела, хотя ей нужно было много сказать сестре.
В кухню вбежал Павлик, открыл кран и сунул под него голову.
– Ты чего, Павлик? – поднялся со своего стула повар Дима, до этого сидевший с газетой.
Но Павлик только махнул рукой.
– Пойдём покурим, – только и смог сказать Павлик и исчез в подсобке.
Марина и Карина бросились за ним. Через минуту там появился и Дима.
– Ты чего пить побоялся? Совсем, что ли? – прикурив, спросила у него Марина. С Павлом у неё с первого же дня установились самые
Павлик оглянулся на дверь и поплотнее прикрыл её.
– Какая сволочь это сделала? Зачем? – Он чуть не плакал.
– Паш, да ты что? Что такое? – Заглянул ему в лицо большой и добрый Дима.
– Кому надо было меня так подставлять? – От сигареты Павлика за три затяжки остался один фильтр.
– Что? Подумаешь, с клиентом выпил.
– Выпил?! Знаешь, что я пил? – Павлик подавился дымом, Диме пришлось постучать его по спине. – Воду, а не текилу!
– Почему? – удивилась Карина.
– В бутылке с серебряной текилой простая вода была! Понимаете? – закричал Павлик.
– Ты что, боялся, с пятидесяти граммов напьёшься, что ли? – широко раскрыла глаза Марина. – И когда ж ты успел воды налить и подменить? Вот это скорость.
– Я боялся? Я налил и подменил?! – Павлик опять закричал. – Бутылка была открытая, эту текилу «Porfidio – PLATA» сегодня никто не брал, она так со вчерашней смены и стояла. Дорогая ведь, зараза. Мы всех поим «Двадцать первым годом» и «Ольмекой»… И какая-то сволочь в такую дорогую бутылку воды налила… А я, понятное дело, даже предположить этого не мог.
Павлик мощно выругался, но ему от этого не стало легче.
– Да ты что… – ахнул в свою очередь Дима.
– Кто-то хотел меня подставить, блин… – Павлик сел на корточки. – Прикиньте, если бы я этой текилы какому-нибудь клиенту налил?! Её ж только самые разборчивые пьют… И что бы тогда?
– Да уж, – сказала Марина.
– А этот ещё привязался – серебряной мне, серебряной! Ещё каким-то чудом ему в первый раз золотой, а не серебряной приспичило…
– Как в воду глядел, – пошутила Карина.
– Вот именно – в воду! А если бы наоборот? Мне золотой, а ему серебряной? А мужик пьяный, поднял бы такой базар…
Всем сразу стало понятно, почему бедный Павлик так упрашивал разбушевавшегося посетителя выпить снова «золотой» текилы, и никак иначе.
– Ну ты и артист, – изумилась Марина, – это ж ты с самого начала воду пил, да? А морщился, как пятиклассник, которому портвейна налили.
– Я правда думала, ты текилу пьешь, – сказала Карина.
– Думала она… Я, ещё когда наливал, заметил. Что такое, смотрю, цвет какой-то белый? И жидкая. Водка, мне показалось. Глоток сделал – вода! От испуга даже сразу проглотить не смог. Ой, как бы я попал…
– А лимон так самозабвенно жевал…
Дима насторожился:
– Слушай, точно просто вода? А не отрава какая?
– Да я почем знаю? По вкусу вроде вода, – пожал плечами Павлик. – Но пил-то я её как текилу.
– Ты это, Павлик, иди сейчас, я тебе вкусно поесть сделаю, – положил ему пышную руку на плечо Дима. – Позову тогда. А вообще это тебя сегодня Бог пронёс.