Офис «ПиЗа»
Шрифт:
– Отличная идея. Залети к нему в офис и прочитай бумаги, че он там мутит.
– Не буду я ничего читать, Сань.
– Конечно, ты же Комар. Ты читать не умеешь.
– Умею я читать. Получше тебя. Кто записку от родителей спер? Я. Почему? Потому что прочитал ее. Ты такой идиот. Ты, Сань, установить причинно-следственную связь не можешь.
– Умничаешь, тщедушная гундосая зверюга.
– Насекомое!
– Зверюга! Как хочу, так и называю. И как же ты узнаешь секрет Пальчевского?
– Укушу его, а потом укушу тебя. И тебе передастся та эмоция, благодаря которой он построил себя и свой бизнес.
– Че ты мне втираешь тут, Анатолий
– УПК, пожалуйста. Называй меня так.
– Хорошо. Че ты мне втираешь, Угрюмая Подлюжная Козявка.
– Ох получишь ты… И не от меня. Соглашайся на эксперимент. Да, у меня есть такое свойство. Я кровь не пью, а передаю эмоцию через кровь. Одну эмоцию. Самую главную. Было такое в моем детстве. Я укусил двух выпускниц школы. Одна – Настя – толстая, закомплексованная пианистка. Настя никогда не играла на концертах. Боялась. Когда ее просили сыграть, она собирала свои вещи и уходила. После этого в школе дня три не появлялась. Только в классе, на перемене, она могла на пианино «сбацать» что хочешь. На слух «копировала» любую мелодию. Другая девчонка – Нина – худосочная сверхраскрепощенная, вечно подвыпившая примитивная художница. Рисовала везде и всегда свои.... Хм… собаки-кошки тоже справляют везде и всегда свои нужды. В общем, рисунки Нины были похожи на освобожденные из организма животных «нужды».
Я невольно отплюнулся.
– Так вот. Я решил помочь Насте. Укусил Нину и сразу же укусил Настю. Думал, что Насте передастся гиперуверенность Нины и она начнет играть на публике, на настоящих концертах. Благое дело. В итоге Настя стала подбухивать. И даже сыграла один концерт. После которого ушла в запой. А вот Нина… Нина резко потолстела. Я узнал почему. Все из-за «слушанья» советов других людей. Настя-пианистка была почему толстой? Потому что на медосмотре в первом классе медсестра ей сказала: «Ты такая худенькая, есть надо». И она начала есть… Превратилась в маленький танк. Кстати, Нина бухать перестала. Так что, я сделал свое дело, хоть и не так, как планировал, конечно. Суть в том, что я малость волшебный. Я такой, magic is in the air. В конечном результате все потом у девчонок в жизни устаканилось… года через три, правда. Я узнавал. А так ниче… Много таких случаев было. Я увидел закономерность, поэтому перестал пить кровь. А мои сородичи после этого со мной вообще не общаются, даже обзываться не хотят. Да и, в принципе, у нас не принято в семьях особо общаться. Только кровушку и пить… и все. Прям, как у тебя в семье, только кровушку денежкой заменим, а «пить» заменим «копить».
– Какая душещипательная история, какая трогательная жизнь у тебя, Комар. Я чуть не расплакался. Ай-яй. Ая-я-яшеньки. Ой-ой-ёй-ёечки. Трудно в бред этот поверить, но – меньше слов, больше дела. Проверим тебя.
– Не боишься жизнь себе этим испоганить? Я же сказал, что результат будет плохим. Думаю, что будет плохим.
– Сколько пафоса в словах. Итак… завтра, как и всегда, Пальчевский рано утром поедет в магазин покупать себе бананы, йогурт и булочку на рабочий день. Видишь, он крут. Следит за собой! Я тоже буду вести здоровый образ жизни, лишь бы бабла столько же получить, сколько он.
– А не проще, Сань, с отцом помириться, забыть все плохое. Попроситься на работу к нему в ресторан. Помогать, быть в семье, по крайней мере стараться быть в семье. Развестись с Верой, найти хорошую девушку…
– Как бабка старая ты.
– Ну не как твоя, заметь. Твоя бы в очередной раз в ад тебя послала.
– Не спорю, послала
– Сейчас, Сань, бабки на скамейке такая же редкость, как и говорящие комары со сверхспособностями. Мало бабушек осталось. Особо не сидят на лавках. Я сколько летал – мало их видел.
– Комар-демагог. Удивительно. Так, я не закончил, сверхспособный ты мой. Завтра в магазине мы будем вместе с Пальчевским. Он пойдет к кассе, мы за ним. Я буду с тобой разговаривать. О Боже… меня посчитают сумасшедшим. Я не смогу с тобой переговариваться.
– Тупишь ты, тупишь. Мы живем сейчас в веке, когда психов не отличают от нормальных людей.
– Мы живем в веке слепоглухонемых людей. Или что? Что ты несешь?
– Сань, можно спокойно делать вид, что ты разговариваешь по телефону с кем-то. В наушниках. Только наушники надень. А я буду сидеть в кармане твоей рубашки или на башке, в волосах валяться буду. Вот и все. И шептать.
– Шептать… глазить… наговаривать… порчу наводить.
– Иди ты на…
– Ладно, шучу. Короче, Пальчевский у кассы, ты его кусаешь, а потом кусаешь меня – и я живу гипербогато. Если я не живу после этого гипербогато, ты получаешь мегаподсрачник.
– Идет! Интересно увидеть и узнать, как можно дать комару подсрачник, причем еще и мега. И ты не можешь все знать об этом Пальчевском…
– Он проекция моей мечты! Мечты увидеть себя в его роли. Конечно, я за ним следил. Так что не ной… Идем завтра утром в магазин!
Глава 3
На следующее утро все случилось так, как и планировалось. Мы подождали Пальчевского, подошли к кассе вместе с ним. Комар его укусил и:
– Ну-с, сейчас проверим твои волшебные свойства, – саркастично сказал я Комару.
– Та… шутил я. Нет у меня никаких свойств, в общем.
– И на кой тогда я так рано встал и поперся в магазин?
– Сань, ниче…
– Все, идем домой, я спать хочу.
Всю дорогу Комар молчал. Пришли домой, Комар продолжал молчать.
– Что-то ты мутный, друг.
– Сань, все нормально. Не мутный.
– Признавайся!
– Мне не в чем признаваться… – неуверенно сказал Комар.
– Признаешься, в чем дело, джинсы для тебя пошью.
– Клянешься?
– Клянусь, Комарище. Колись!
– Я укусил Пальчевского, но… но сзади меня возле кассы стояла какая-то дура с веером, и после укуса Пальчевского я укусил ее, и еще какую-то блондинку в бородавках. Я не виноват, меня ветром от веера откинуло.
– Придурок… Хилый придурок! Ну и что с того, что всех там раскусал-закусал?
– А то, что если я укушу тебя, то тебе передастся не только главное качество характера или главная эмоция Пальчевского, но и что-то от этих двух баб.
– Во-первых, в твой волшебный маразм я не верю. Во-вторых: кусай, так как я хочу, чтобы ты проиграл спор. Я давно ни с кем не спорил. Хочу доказать свою правоту. Ты обычный комар, только говорящий…
– И читающий, и анализирующий… Пальчевский был грустным, очень. Он всегда такой?
– Не грустный, а серьезный. Всегда. Это мега. Я тоже таким буду. Он серьезен, но любит перемены и обновления. Вчера я видел его, у него был другой айфон, а сегодня утром возле кассы… айфон-то новый. Каждый день одежду меняет, часы наручные – тоже. У него две машины. Меняется он только в лучшую сторону. Помню его еще с тех пор, когда я учился в школе, никуда не уезжал. Пальчевский всегда в чем-то новом или всегда с чем-то новым.