Офисныи? планктон
Шрифт:
Однако до планерки наш офис ждало еще одно представление. Света, зажавшая в зубах скрепку, вышла в центр кабинета и заняла «Игнат-позу»: широко расставила ноги и засунула руки в карманы.
– Гоша, скажи, почему я получила твой отчет только в одиннадцатом часу? Почему все выслали мне отчеты, как и положено, до шести вечера, а ты не соизволил даже предупредить о задержке?
Скрепка выпала из ее рта и потерялась где-то под столом.
Я обожаю подобные сцены, конечно, когда они не касаются меня лично. В такие моменты Света высказывает Гоше все, что думает о нем, Гоша же доходчиво объясняет Свете, в какое место та может засунуть
Зрители гоготали. Про себя, разумеется, даже не подавая виду.
– Света, все, прекрати. Сядь и отдышись, – я вступаю в разговор всегда в нужный момент. Не раньше и не позже, а ровно тогда, когда требуется мое присутствие. Умение выловить этот момент я возвел в степень навыка.
Я усадил ее на место и, налив в стакан воды, поставил его рядом с ноутбуком девушки. Кто-то со стороны мог бы удивиться неожиданной демонстрации сочувствия. Но на деле мне было глубокого плевать и на нее, и на Гошу, да и в целом на все, что происходило в том кабинете, но в такие минуты я должен был играть роль сочувствующего коллеги.
Потому что знал, что подобное возвращается в виде дополнительных дней отпуска, сговорчивых клиентов и возможности занять место Светы, когда она пойдет на повышение. Собственно, лишь с расчетом на последнее моя любезность и давала о себе знать. Дружба начинается с улыбки, а плодотворные отношения с боссом – во времена, когда он еще не занял, несомненно, заслуженную должность.
– Ладно, нужно вдохнуть и выдохнуть, – сказала Света сама себе, – я выше этого. Спасибо, Кирилл.
На ее лице появилась одна из тех гримас, которые перевариваются с трудом, – фальшивый самоконтроль. Человек уверяет себя, что может все контролировать, что инцидент был единичным и больше не повторится, непроизвольно подготавливая таким образом почву для еще большей бури.
Обычно Света ударялась в рефлексию о несправедливом круговороте денег в мире, но на этот раз решила превзойти себя и сконцентрироваться на планерке.
«Скорее бы ее назначили директором по продажам. Гляди, и успокоится так!» – в левом углу моего экрана появилось новое сообщение от Маши.
Я рефлекторно выдал дежурную улыбку и вернулся к заполнению отчета. Какое кому дело, как звучат наши должности? Раньше невольников клеймили или ставили штамп с серийным номером. Теперь же печати и отметки заменили на трудовые книжки и должности с красивыми названиями.
«Какие гениальные идеи предложим на этот раз?» – я отправил сообщение в ответ и сам задумался о предстоящей встрече.
В меру лени и нежелания проявлять инициативу, которая никак не поощрялась, обычно я преподносил полную чушь вместо толковых предложений. При этом в моменты преподношения идей я старался сохранять неимоверно сосредоточенное выражение лица, попутно используя умные слова, которые Свете встречались разве что в толковых словарях. Стоит ли упоминать, что каждый раз девушка впадала в замешательство, пытаясь понять, действительно
Так было, когда я предложил провести в социальных сетях опрос и выбрать, с каким ароматом у них ассоциируется смерть, после чего выпустить подобный ароматизатор для новой кальянной затравки в честь Хеллоуина.
Или когда на нас подали в суд за использование неоплаченных фотографий в промокампании, я так рьяно настаивал, чтобы мы транслировали все происходящее в соцсетях, что Света и вправду предложила это Игнату. Тот, в свою очередь, лишил ее премии – за предложения, способные навредить имиджу и финансовому благополучию компании.
В школе, когда отличник дает списать, он просит не делать это точь-в-точь. Как жаль, что не все выносят уроки из детства.
Главным же источником идей на миллион был Рома – наш маркетолог, который появлялся в офисе самым последним и уходил даже раньше Игната. Единственный человек, которому удалось сохранить возможность трудиться из дома после окончания пандемии. И единственный из всей нашей команды, кто открыто признавал бесполезность своей работы.
Когда он появился в офисе, мы уже заканчивали обсуждение предложений по улучшению работы. Света собрала самые вменяемые, по ее мнению, идеи, которые можно было реализовать, и отправилась с ними к Игнату.
Рома старался появляться в офисе незаметно, чтобы при необходимости сказать, что он приехал ранним утром. Однако его появление мы всегда замечали. По крайней мере, я, с кем он любил пропасть в курилке и обсуждать количество просмотров роликов в «ТикТоке».
Десять метров до моего стола.
– Успели вчера сходить на предпоказ нового фильма про «Человека-паука»? Я вот успел. Представляете, там появятся сразу три Человека-паука! Ох, извините за спойлеры.
Семь метров.
Главное, чем занимался Рома, – выступал моральным успокоением для Игната. С тех пор как крупные бренды успешно убедили владельцев даже самых зашарпанных бизнесов в том, что им нужны специалисты по социальным сетям, в команде Игната единственным стабильным звеном оставался Рома.
Пять метров.
У Ромы было два рабочих костюма. Первый – серые слим-брюки, темная рубашка и такой же серый пиджак. Второй состоял из тех же серых слим-брюк и серой кофты. Сия одежда была куплена в фирменном бутике отечественного производителя «Калiнка», чье качество он считал лучшим среди всех представителей богатой на вычурных производителей модной индустрии.
Три метра.
Особенность Ромы заключалась еще и в полном отсутствии рабочей субординации. Послать на три буквы, обозвать или попробовать опустить самооценку собеседника ниже плинтуса для него не составляло труда. Сомнительная привилегия одного из первых сотрудников компании. Правда, в свою очередь, мы могли общаться с ним так же, отчего не чувствовали каких-либо угрызений совести.
– Привет, оральные торгаши! – он встал возле моего стола и окинул взглядом коллектив.
Владимир Знаков, русский психолог, отмечал, что одинокие люди в поисках внимания готовы пренебрегать любыми нормами морали и приличия, чтобы их приняли в коллектив.
– И тебе привет, Орша.
Когда я понял, что Роме нужно чем-то отвечать, то не нашел ничего лучше, чем тыкать носом в его иногороднее происхождение. По правде говоря, я так и не узнал, сильно ли его это задевало или же он даже не обращал на мои слова внимания.