Офриад, сын Спаты
Шрифт:
Аштарот задохнулся от ярости. А потом, растопырив руки, ринулся на Игоря.
— Убью-ю-ю-ю!!! — провыл он. Как видно, в этой жизни его еще так не оскорбляли.
'Ну что ж, Офриад, твой выход, иначе нам пиз…ц!' — такова была последняя мысль Игоря, прежде чем его телом завладело сознание спартанца.
В своей прошлой жизни Игорь был кем угодно, но вот дауном его никто бы не назвал. Он прекрасно знал, что, вызвав приступ гнева в этой стосорокакилограммовой туше, он рискует очень многим. Пожалуй, в порыве бешенства Аштарот мог бы растерзать его, как тигр ягненка. Однако Игорь уже знал, на
Для начала Офриад оценил дистанцию. На применение кулачного искусства времени катастрофически не хватало. Превосходство в физической силе также было на стороне противника. Поэтому он ринулся тому в ноги. Руки Аштарота схватили пустоту. Офриад уперся правым плечом чуть ниже коленных чашечек и молниеносно выпрямился. Аштарот грохнулся за его спиной, разбив лбом табуретку. Почва содрогнулась, как от землетрясения. С потолка шатра посыпалась пыль. Офриад развернулся к Аштароту лицом и сделал пару шагов назад. Ему тоже не хотелось умирать, так и не изведав красивого и аппетитного тела Стэллы. Да, она не мужественна и ее красота подобна красоте афинских гетер, но все-таки, все-таки! И потому победа должна быть красивой и эффектной.
Как ни странно, Аштарот оказался на ногах раньше, чем того можно было бы ожидать. Видимо, он понял, что тут что-то нечисто. Он еще не осознал, каким образом этот хлюпик заставил его оказаться на земле, но теперь не спешил. Теперь он приближался к своему противнику осторожно и не спеша.
'Только попадись мне в руки, червь. Все соки выжму'.
А 'червь' и не спешил. Более того, флегматично ожидал его приближения.
'Играешь со мной… — Аштарот машинально потер едва заметную припухлость на лбу. — Ну, морлок тебя раздери, я тебе сейчас преподам урок на всю оставшуюся жизнь! Переломаю все косточки, а вот жизнь сохраню. Мучайся потом, животное!'
Когда их разделяло каких-то полтора шага, чернявый вдруг переместился вперед и нанес серию ударов кулаками. Два удара пришлись в правую бровь и один — в желудок. Для Аштарота такие удары были, что укус комара, но, тем не менее, они все-таки были болезненными и, что еще хуже, обидными.
Когда Аштарот кинулся вперед, чтобы на этот раз уж точно заключить соперника в смертоносные тиски, Офриада снова не оказалось в положенном месте. Пока командир Нуари разворачивал свой корпус, он пропустил еще тройку ударов, на этот раз в область печени. Эта серия оказалась намного болезненней, чем предыдущая.
'Что, владеешь герской техникой, прыщ?' — мысленно прорычал Аштарот, и тут же получил новый удар — в голень.
— А-а-а! — проорал он, теряя от боли и стыда последние крохи самообладания.
Когда Офриаду удалось провести серию ударов в область печени, он понял: эта та черта,
'Нет, имя-то какое выдумали — 'Аштарот'??? Идиоты…' — додумать мысль ему не удалось. Клановый воин Нуари несся на него, все так же тупо растопырив руки, словно хотел с ним побрататься.
Офриад проделал самый эффективный, и, пожалуй, самый простецкий прием, который вообще только может существовать в бойцовской практике. Развернувшись на девяносто градусов, он левым запястьем подсек запястье Аштарота. После чего, слегка присев, сопроводил руку противника до точки, пока его собственная рука не согнулась в локтевом суставе. Затем последовал молниеносный удар локтем в горло, снизу вверх, и Аштарот встал, словно натолкнулся на невидимую преграду. Постояв несколько секунд, он с грохотом упал вперед лицом, и его душа вернулась в лоно Единого.
А что вы хотите? С перебитым кадыком и переломанными шейными позвонками особо не поживешь!
Когда Игорь снова обрел возможность управлять своим телом, он удивленно выдохнул и прокричал, словно школьник:
— Во дает! Да я, бляха-муха, бог в 'боях без правил', мать вашу так и эдак! Чего вылупился? — обратился он к третьему претенденту. — Что, тоже неймется подохнуть тут, как мухе Цеце?
Клановый воин отвел взгляд. Игорь еще больше выпятил грудь и с царской грацией повернул голову в сторону Стэллы. Принцесса взглянула на мертвого Аштарота без особой печали и послала в сознание Игоря одобрительную мысль:
'Да, борешься ты голыми руками не хуже, чем портишь воздух седалищем! Ладно, готовься, с наступлением сумерек выступаем'.
Грудь как-то само по себе сникла. Рядом вдруг оказался Уриус — или какой-то другой из зулу. Он предложил бокал с каким-то подозрительно темным напитком.
— Что это?
— Это кровввввь, собраннннаяяя из яремной вввеныыы! — просвистел неприятный голос рептилии. Точно пенопластом провели по стеклу.
Игорь икнул. Зулу успел пустить кровь Аштароту: великолепный ковер вокруг воина превратился в красное чавкающее болото.
— Не, мужик, это… Ты того!
Бокал оказался у него под носом. В ноздри ударил сладкий запах крови.
— Таковфффф обычччаййй. Ты долллжен выпиттть кровввь в знак призсснания доблессзти сссзоперникххаааа.
Игоря чуть не вывернуло на ковер.
— А ну вали отсюда со своими обычаями, харя крокодилья, а то я с тебя шкуру спущу!
В вертикальных зрачках слуги Стэллы разожглись угольки ярости.
— Я принадлежу к расссе носссящиххх титул Пэр, он озсссначает Ссссзвободные. Ты не имеешшшь правффа окорблятььь меня, челлловек.
— Чего??? А ну пшел вон, гад скользкий! И кровь свою забирай! Ща как долбану, ту же перестанешь шипеть… Урод хвостатый.
— Мы ещще вссстретимссся… челловекххх.
Игорь хотел было щелкнуть Уриуса по носу, так сказать, для внушения должного почтения к своей персоне, которого он теперь, безусловно, заслуживал, но, глянув на разинутую пасть зулу, тут же передумал.
— Свободен, пацан… Дядя сегодня добрый.
Уриус вышел из шатра, сердито размахивая хвостом.
***