Офсайд
Шрифт:
– Почему нет?
– Я просто… не могу, – вздохнул я. – Не могу так с ним поступить. Я нужен ему. Кроме того, мне вообще-то некуда ехать.
– Я также думала пару месяцев назад, – ответила она. – Никогда до того не рассматривала вариант переезда сюда. Тоже думала, что мне некуда уехать.
– Почему ты уехала?
– Это ты проиграл пари, – напомнила она.
– Мне плевать на гребаное пари, – сказал я чуть более жестким голосом, чем намеревался. – Я хочу знать.
Она пристально посмотрела на меня, а затем снова перевела взгляд на пассажирское окно и сплела пальцы на коленях.
– Теперь ты знаешь
Николь подтянула ноги вверх таким образом, что ее тенниски оказались на краю сиденья. Я старался не волноваться об этом. Если бы это был кто-то другой, я бы вышел из себя от одной только мысли о грязи на моем кожаном сиденье. Она сделала глубокий вдох:
– Ты никому не расскажешь, верно?
– Конечно.
Она снова вздохнула.
– Моя старшая школа в пригороде Миннеаполиса была точно такой же, как в этом городе – никаких девушек в футбольной команде, – сказала Николь. – Первые пару лет я играла только за свой клуб, но хотела играть и за школу тоже. Там не было достаточно девушек, чтобы сформировать команду, поэтому я решила попытаться поиграть в команде парней.
Она сухо рассмеялась.
– Я честно полагала, что мне предстоит нечто вроде битвы, понимаешь? Но они нормально это восприняли. Многие игроки закончили школу годом ранее, поэтому состав был немного слабее, и полагаю, я произвела на них впечатление. Так что я попала в команду, и вскоре после начала сезона капитан команды – полузащитник по имени Дэнис – пригласил меня на свидание. Мы вроде хорошо поладили и начали довольно серьезно встречаться.
Она замолчала и пробежала рукой по волосам.
– Прежде у меня не было настоящего бойфренда, – продолжила она. – Он был моим первым… ну, ты понимаешь? Я имею в виду, мы встречались уже пару месяцев и это казалось вроде как нормальным. Он был действительно милым… по крайней мере, я так думала.
Я схватился за руль, крепко сжимая его.
– Он сказал, что любит меня, и я думала, что тоже любила его. – Она снова замолчала и шмыгнула носом. Я посмотрел на нее и заметил, как у нее в глазах стоят слезы. Отпустил руль и потянулся, чтобы ухватить ее за руку, она не возражала.
– Продолжай, – подтолкнул я.
– Мы выиграли чемпионат нашего дивизиона, – сказала она. – После чего была большая вечеринка в доме другого парня. Думаю, его родителей не было в городе. По крайней мере, никаких взрослых там не было. Мы пили, и я довольно сильно перебрала. Но потом… потом Дэнис спросил, не хотела бы я попробовать кое-что другое.
С ресницы сорвалась одинокая слеза и покатилась по ее щеке. Она быстро смахнула ее свободной рукой.
– Это было глупо. Сама знаю. Но он и Алекс – парень, у которого устроили вечеринку – они отвели меня в одну из спален и дали что-то. Они сказали, что это был экстези, и что от него я почувствую себя очень хорошо. Так и случилось. Я все помню, но не особо четко. Знаю, что согласилась на это… на то, что они хотели сделать… но…
На секунду я закрыл глаза, так как довольно хорошо представлял, что сейчас последует, и страх, который поднялся и начал было окутывать меня изнутри, притупился. Я не хотел это слышать. Я не хотел знать, что она была с кем-то другим, но я должен был спросить. Я хотел верить в то, во что поверил мой отец – что она
…и потенциально моей.
Отогнал мои гормональные мысли.
– Думаю, они это спланировали, – прошептала она. – Думаю, все было заранее подстроено. Они сделали фотографии каждого из них… со мной. Помню, что соглашалась на все это, но я была сама не своя, понимаешь? А в следующий понедельник… в школе…
Она вырвала свою руку из моей и закрыла руками лицо, прежде чем успела выпалить все остальное. Я знал, что произойдет, как только она упомянула про наркотики – Фрэнки был связан с этим дерьмом. Я все еще не хотел слышать, что был прав.
Она все же выпалила это.
– Я позволила им обоим трахнуть меня, сделать фотки, которые потом были по всей школе. И я за считанные сутки превратилась из довольно счастливой девчонки с бойфрендом, члена основного состава футбольной команды и персоны, ведущей довольно активную социальную жизнь, в ничто. Дэнис бросил меня, фотографии оказались у моей мамы – что совсем уже другая история – и каждый раз, когда я заходила в школу, мне приходилось срывать копии тех фоток с моего шкафчика. Каждый парень в команде – и большинство ребят в школе – начали после этого приглашать меня прогуляться. Каждый из них четко давал понять, что ищет кого-то для перепиха, и что они знают, что я явно была готова сделать что угодно и с кем угодно. Даже не буду вдаваться в детали о том, что делали девчонки.
Николь смахнула слезы с лица и снова уронила руки к себе на колени.
– В течение лета я не занималась с клубной командой, в которой играла много лет. Слухи дошли и до нее. Я практически перестала играть вообще, и у меня определенно больше не было какой-либо социальной жизни. Моими друзьями по большей части всегда были парни, и никто из них не хотел иметь со мной дело, если я не собиралась отдаться и им.
– Так что я переехала сюда, – сказала она спустя мгновение, – поклявшись больше никогда не ходить на свидания, по крайней мере до окончания старшей школы. Я подумала, что могла бы начать тут все… с чистого листа. Полагаю, это было глупо.
Когда Николь закончила делиться своей историей, я не знал, что делать. Мне хотелось утешить ее, как она сделала это для меня, но я действительно не знал как. Все, о чем я мог думать, что сейчас она оказалась в той же ситуации, из-за которой уехала из Миннеаполиса.
Я не хотел, чтобы она уехала.
Чего мне действительно хотелось, так это исправить ситуацию. Мне хотелось все исправить. Хотелось отыскать обоих этих парней и, для начала, оторвать их гребаные бошки, после чего выбить все дерьмо из каждого, кто распространял эти фотографии. Мне хотелось уничтожить каждую существующую копию и сказать ей, что теперь все в порядке, что я позаботился обо всем для нее. Мне хотелось заботиться о ней.
Благодаря отцу, у меня было большое влияние в нашем штате, но оно не распространялось дальше нашего города. Если бы такое случилось тут, я бы мог все исправить, но сейчас я ничего не мог сделать.
– Пойти завтра в школу будет отстойно, – тихо сказала она. – Я думала, что оставила все это дерьмо в прошлом.
Погодите минутку. Может, все же было что-то, что я мог сделать…
– А что, если… – Я сел чуть ровнее, стараясь правильно сформулировать слова, перед тем как произнести их. – Что если бы я мог об этом позаботиться?