Оглянись – пришельцы рядом!
Шрифт:
Но что бы мы ни говорили о процессе творчества, гениальность была и остается загадочным качеством, присущим одной личности из миллиона, а скорее – из десятков или сотен миллионов. Такая редкая избирательность поразительна! Это достаточно яркий факт, чтобы считать гения особым существом, не похожим на вас и на меня. Насколько не похожим? Чтобы пояснить отличия, я приведу краткую биографию Э.Галуа [22], бесспорного математического гения, прожившего на свете двадцать с половиной лет.
Эварист Галуа родился 26 октября 1811 года в городке Бур-ля-Рен, в десяти километрах от Парижа. О его детстве почти ничего не известно, и первой серьезной вехой на его жизненном пути является 1823 год, когда он, в возрасте двенадцати лет, поступает в лицей Луи-ле-Гран. Здесь, спустя три года, Эварист и открыл для себя математику. Быстрота,
Сохранились записи Ришара, в которых он характеризует юного Галуа как самого способного из своих студентов. Ришар помог ему опубликовать первую работу, увидевшую свет в мартовском номере «Математических Анналов», первого математического французского журнала. Состоялось и заседание Академии, на котором Пуансо и Коши должны были рассмотреть работу Галуа, однако закончилось оно безрезультатно: Коши потерял присланную рукопись.
Тем не менее, публикация работы в специальном журнале была большим успехом для юного ученого, и никто не сомневался, что он поступит в Политехническую школу. Тем неожиданней стал его провал на экзаменах в 1829 году. Одаренность Галуа казалась несомненной, и причины провала до сих пор неясны. Считается, что один из экзаменаторов посмеялся над Эваристом, когда тот излагал свои математические идеи, что вызвало у него вспышку гнева.
Галуа пришлось продолжить образование в менее престижной Нормальной школе. В октябре 1829 г. он был зачислен в Школу и в первый же год обучения познакомился с Огюстом Шевалье, который до конца жизни оставался его единственным близким другом. Под влиянием Шевалье он начал интересоваться политикой; постепенно стали складываться его республиканские убеждения.
Июльская революция 1830 г. привела к власти во Франции правительство Луи-Филиппа, ставленника крупной буржуазии, которая использовала республиканские настроения парижан для свержения предыдущего монарха, но отнюдь не собиралась поощрять их в дальнейшем. Однако молодой Эварист искренне верил революционным лозунгам. В ноябре 1830 г. он вступил в Общество друзей народа и записался в артиллерию Национальной гвардии; к этому времени у него было уже подготовлено несколько математических работ.
Эварист не скрывал своих политических пристрастий, отстаивая их со всем пылом юности. В результате он вступил в конфликт с директором Нормальной школы Гиньо, который постарался избавиться от беспокойного студента; по его навету Галуа в начале 1831 г. был исключен из Школы. Лишенный стипендии и пансиона, потерявший летом 1829 г. отца, Эварист Галуа остался без средств к существованию; он мог жить лишь за счет репетиторства. В очередной раз он направляет свои работы в Академию, сопроводив их резким письмом – его рукописи терялись в Академии с завидным постоянством. Его настойчивость остается, однако, безрезультатной.
Тем временем политическая ситуация в Париже накалялась; правительство Луи-Филиппа распустило отряды Национальной гвардии, но ряд ее бойцов отказался сложить оружие. В апреле 1831 года начался процесс над непокорными, но их адвокатам удалось добиться оправдательного приговора. В честь этого события Общество друзей народа устроило банкет, на котором Галуа произнес свой знаменитый тост «За Луи-Филиппа!» Но при этом он сжимал в руке нож.
На следующее утро его арестовали, поместив в тюрьму Сент-Пелажи; он был обвинен в подстрекательстве к покушению на жизнь короля Франции. Правда, благодаря стараниям адвоката и помощи соратников из Общества друзей народа Галуа был оправдан и отпущен на свободу, но не надолго: летом 1831 г. его вновь схватили во время разгрома манифестации республиканцев. На сей раз Эваристу пришлось провести в Сент-Пелажи восемь
Тюрьма являлась совсем неподходящим местом для молодого Галуа, не отличавшегося крепким здоровьем, – и столь же не подходила ему буйная компания уголовников и политических заключенных всех мастей. Однако он продолжал трудиться и в тюрьме. В документах, которые Огюст Шевалье разбирал после его смерти, обнаружился ряд заметок, служивших, видимо, предисловиями к нескольким математическим работам.
За участие в манифестации Галуа был приговорен к девятимесячному заключению, но в марте 1832 г. его, заболевшего, перевели в больницу, где он оставался до истечения срока заключения. Этот период его жизни описан Огюстом Шевалье; согласно мнению этого верного друга Галуа, он испытывал лишь два чувства: безмерную усталость и ненависть. Несмотря на юный возраст, Эварист Галуа являлся уже сложившимся математиком – гениальным математиком! – однако работы его были отвергнуты, а для него самого во Франции Луи-Филиппа не нашлось лучшего пристанища, чем тюрьма.
Наконец он вышел на свободу. Он хотел уехать из Парижа, но судьба рассудила иначе: он встретил девушку, которая стала причиной дуэли 30 мая. Противники стрелялись из пистолетов с расстояния нескольких метров; пуля попала Эваристу в живот, рана была смертельной, и в десять часов утра 31 мая 1832 года Эварист Галуа скончался.
В ночь перед дуэлью он написал три письма, в том числе и Огюсту Шевалье; этот последний документ во многом посвящен математическим вопросам. Эварист, видимо, правил в ту ночь свои научные работы – на его столе нашли две записки, сохранившиеся до наших дней. В одной из них значится: «Это доказательство надо дополнить. Нет времени. 1832».
После своей трагической гибели Галуа был надолго предан забвению. Все его математические рукописи, около шестидесяти страниц текста, хранились у Огюста Шевалье, но тот не мог найти никого, кто согласился бы их издать. Только в 1846 г. Жозеф Лиувилль впервые опубликовал работы Галуа, открыв миру забытого гения. И с этого момента имя Эвариста Галуа навечно утвердилось в математической науке.
Такова судьба юного избранника богов, который, возможно, был самым гениальным математиком за всю историю нашей планеты. Я не стану касаться его предвидений и достижений; отмечу только, что он создал теорию разрешимости уравнений в радикалах, ввел базовое понятие группы, играющее огромную роль в современной физике, и что некоторые его идеи были поняты и оценены только спустя столетие.
Наш мир многополярен. Эта не та полярность, о которой толкуют современные политики, имея в виду, что в данный момент имеются некие «центры силы» – США и их союзники, Россия, Китай, страны арабского мира и так далее. Я говорю об иной полярности, существующей тысячелетиями, о специфических человеческих группах, особых и немногочисленных, но, тем не менее, определявших ход земной истории, научно-технический и культурный прогресс и, что не менее важно, понятия о разрешенном и недопустимом, о системе этических норм, обязанностях человека по отношению к обществу и остальным людям. Один из этих полюсов – властолюбивые тираны, другой – гении, цвет нашей расы. Третий… О третьем мы сейчас поговорим.
Странные и страшные
Есть такая наука – частная сексопатология. Это область медицинского знания, изучающая сексуальных маньяков и извращенцев, созданий столь же странных, как две рассмотренные выше группы. Странных и, в определенном смысле, более ужасных, чем властолюбивые фанатики вроде Гитлера или Пол Пота, которые уничтожили миллионы, однако не собственными руками. Для актов устрашения, пыток и казней у вождей-повелителей имелись палачи, и, как известно, многие из них были садистами. Садизм, по определению толковых словарей, есть половое извращение, связанное с расстройством психики; оно заключается в желании собственноручно причинять муки другому существу. Вообще же список извращений гораздо более обширен и включает как сравнительно безобидные явления, так и совершенно чудовищные. Ознакомьтесь с этим списком, составленным по руководству [23]: