Оглянись во гневе
Шрифт:
Елена. Слушай, дорогая, ты должна сказать ему. Или он научится вести себя, как все нормальные люди, и будет заботиться о тебе…
Элисон. Или?..
Елена. Или тебе нужно бежать из этого сумасшедшего дома.
Резкий звук трубы.
Зверинец какой-то. Что уж говорить о любви — он вообще не способен на человеческие чувства.
Элисон (указывая на комод). Видишь там
Елена. Ну, и что это значит?
Элисон. Такая у нас игра: мишка и белка, белка и мишка.
На лице Елены полное непонимание.
Да, это похоже на помешательство, я знаю. Умопомешательство. (Берет игрушки.) Вот это он, а это — я.
Елена. Так он еще и дегенерат!
Элисон. Совсем не дегенерат. Это все, что у нас осталось. Или — оставалось. Теперь даже белка и медведь стали другими. Елена. С тех пор как я приехала?
Элисон. Эту игру мы придумали, когда остались одни после отъезда Хью за границу. Для нас это была лазейка, через которую можно было сбежать от всех проблем. Это был наш собственный тайный культ. Мы превращались в плюшевых зверушек с плюшевыми мыслями. У них была простая любовь друг к другу. Игривые, беззаботные создания, в своем собственном уютном уголке. Глупая колыбельная для людей, которые не в силах оставаться человеческими существами. А теперь эти маленькие глупые зверушки погибли. Это была сама любовь, без всяких мыслей. (Кладет игрушки наместо.)
Елена (сжимает ее руку). Послушай меня: ты должна с ним бороться. Бороться или бросить его. Иначе он погубит тебя.
Входит Клифф.
Клифф. Ты здесь, дорогая? Привет, Елена. Чай готов? Элисон. Да, милый, готов. Позови, пожалуйста, Джимми. Клифф. Ладно. (Кричит.) Эй ты, урод! Прекрати шум и иди пить чай. (Выходит на середину комнаты.) Собираетесь куда-нибудь?
Елена (переходит налево). Да.
Клифф. В кино?
Елена. Нет. (Пауза.). В церковь.
Клифф (искренне удивлен). Вот как! Понятно. Вместе идете? — Елена. Да. Ты пойдешь?
Клифф. Видишь ли… Я… Я еще не все газеты прочел. Чай, чай, чай! Давайте же пить чай. (Садится у дальнего конца стола.)
Елена ставит тарелки на стол, садится слева и они принимаются за еду. Элисон за туалетным столиком красит губы и пудрится.
Появляется Джимми. Он кладет трубу на книжную полку, подходит к столу.
Привет,
Джимми. Она должна тебе нравиться. Если человек не любит хороший джаз, он не способен понимать ни музыку, ни людей. (Садится у правого конца стола.)
Елена. Чепуха.
Джимми (Клиффу). Вот и аргумент в мою пользу. Ты знаешь, что Вебстер играет на банджо?
Клифф. Ты серьезно?
Елена. Он обещал в следующий раз захватить его с собой.
Элисон (про себя). Этого еще не хватало.
Джимми. В этом доме не умеют обращаться с газетами! Посмотрите. Я же их еще не видел, во всяком случае те, что заслуживают особого доверия.
Клифф. Кстати, можно мне почитать твой «Нью…»
Джимми. Нет, нельзя! (Назидательно.) Если тебе что-нибудь нужно — купи. Как я. Цена…
Клифф. Девять пенсов, продается в любом киоске. Ты жадина, старик.
Джимми. А зачем, между прочим, тебе читать? У тебя нет ни ума, ни интересов. Не в коня корм. Что, не правда?
Клифф. Правда, правда.
Джимми. Что ты из себя представляешь, жалкий провинциал?
Клифф. Ничего.
Джимми. Ничего? Тогда ты достоин быть премьер-министром. Ты, верно, общался с друзьями моей жены. Очень интеллектуальная публика. Мне ведь тоже довелось с ними сталкиваться.
Клифф и Елена продолжают есть.
Очень духовные. Они мысленно ощупывают чужие коленки своими духовными щупальцами и обсуждают проблемы секса так, словно это «Искусство фуги» Баха. Если ты не хочешь, конечно только в духовном отношении, оставаться в старых девах, — всегда слушайся папочку. (Принимается за еду. Молчаливая враждебность двух женщин выбивает его из колеи, и, хотя он бодрится, голос временами выдает его беспокойство.) Знаешь, мой мальчик, в чем твоя беда?.. Ты слишком стараешься угождать.
Елена. Слава богу, хоть один такой человек нашелся.
Джимми. В конечном счете ты превратишься в шоколадный кекс, вроде тех, что любит моя жена. Моя жена — это та, что у меня за спиной, она работает на ударных. Сладко и липко снаружи, а откусишь кусочек (смакует каждое слово) — все пресно, рыхло и противно. (С подчеркнутой любезностью обращается к Елене.) Вам чаю?
Елена. Да, спасибо.
Джимми (с улыбкой наливает ей чашку). Таков твой конец, сынок. Очерствеет сердце, помутится разум, ожесточишься. Елена (берет чашку). Спасибо.