Огнём и мечом!
Шрифт:
Проход становился ниже и Варвару пришлось втянуть шею в плечи. Потом чуть нагнулся и так ниже и ниже с каждым шагом. Вскоре ему вовсе пришлось встать на четвереньки, потому что иначе пройти было невозможно. Варвару почему-то было ужасно неприятно касаться земли руками, хоть он и понимал, что в ней нет ничего мерзкого.
Наконец, он увидел то, что искал. Это было сердце Халима. Чуть влажное, оно, казалось, вот-вот затрепещет, но нет. Отдельно от хозяина сердце не могло жить. Ради чего ему жить?
Стоило Варвару взять сердце в руки, как все страхи отступили, даже потолок стал чуточку выше.
В это время Волшебница пробиралась в таком же земляном проходе, ища глаз Халима. Но поиски были затруднительны. Нет, её не сковывало чувство страха, разве что совсем немного, но это было не удивительно - она не видела совсем ничего вокруг.
Девушка упустила момент, когда лишилась зрения. Всё произошло настолько неожиданно, что она даже не успела испугаться. Теперь она, осторожно, на ощупь продвигаясь вперёд, искала то, что стало причиной временной слепоты.
Вдруг пространство вокруг расширилось и Волшебница поняла, что глаз Халима где-то рядом. Опустившись на колени, она принялась обшаривать руками всё вокруг, пока в её руках не оказалось что-то маленькое и идеально круглое.
Стоило её взять это что-то, как в её глаза ударил яркий свет. Правда, ярким он был только для Волшебницы - на самом деле под землёй было довольно темно. Привыкнув к вновь обретённому зрению, девушка направилась к выходу.
Дальше пути героев были направлены в одну точку - цеп и мозг Халима находились совсем рядом.
Встреча была холодной - они даже не посмотрели друг на друга. Лишь равнодушно продолжили выполнять свою миссию, так, будто ни один из них не зависел от другого.
А ведь оба хотели помириться. Варвар понял, что то, что он вчера наговорил было слишком грубо и, по правде говоря, лишне. Девушка была с ним абсолютно искренна, а он зацепился за случайную фразу. Волшебница же решила принять глупое условие Варвара. Да, это было унизительно, но иного выхода не было - ей хотелось семьи, а создать её она теперь могла только с Варваром. По крайней мере, она не надеялась найти демократично настроенного мужчину, который нормально отнесётся к её опыту. Но оба они промолчали. Вдруг сочли это глупостью и пошли каждый своим путём.
Мозг Халима лежал тут же, около спуска, у самых ног Волшебницы. Она даже удивилась, что не наступила на него случайно. С некоторым отвращением она взяла серо-розовую массу, которая немного оплыла в её руках,и стала осторожно подниматься.
Цеп Халима также не пришлось искать долго - уже через мгновенье после спуска Варвар осматривал диковинное оружие. Оно хоть и выглядело грозно, но воин счёл его слишком хрупким, чтобы заменить им привычный топор. Да и к тому же - использовать в бою древние реликвии слишком рачительно. Так решил Варвар и, ухмыльнувшись, убрал цеп за пояс.
Из туннелей Варвар и Волшебница вышли одновременно, а значит, им пришлось бы вместе идти к селению. Оба всей душой хотели этого избежать, и вот случай представился…
Из зелени деревьев вышло нечто. Оно было огромным, раза в три больше Варвара, полностью покрыто шерстью тёмно-серого цвета. Крик неизвестного животного заставил смелые сердца героев содрогнуться. Но вскоре они обнаружили, что
Существа, судя по всему, обладали интеллектом - они не стали нападать на кого-то одного, а разделились между героями поровну.
Волшебница изо всех сил пыталась оборониться, использовала самую сильную магию, но монстров не брал ни огонь, ни лёд, ни разряды молний - шерсть их мгновенно тухла, холода они попросту не чувствовали, а электрические удары им, похоже, и вовсе нравились: они издавали что-то вроде мурчанья, получая их, а, когда эффект снижался, становились в разы свирепее. Тогда Волшебница пошла на крайность, сделала то, чего ещё никогда не делала - спустила на землю небольшой камень, объятый огнём. Чудовищ должно было отбросить ударной волной, но почему-то не произошло даже этого - они продолжали наступать.
Варвару тоже было трудно - странные существа рубились тяжело, словно столетние дубы, которые хотели дожить свой век. Но перед физическими повреждениями они всё же были уязвимие, чем перед магическими. И пусть руки Варвара уже болели от нескончаемой борьбы, пусть на груди красовались несколько глубоких ран, он не сдавался, продолжал. Через несколько десятков ударов лицо мужчины украсила свежая кровь - одно из чудовищ осталось без передней лапы. Оно взвыло и отошло, но остальные стали ещё агрессивнее. Но теперь Варвар понял, что лучше будет метить сразу в шею, а не размениваться на конечности. Конечно, добраться до голов столь огромных существ было не просто, но их шерсть была весьма пригодна для лазанья, чем он и воспользовался. Монстры не могли сбросить с себя Варвара и вскоре их головы лежали на земле.
Мужчина думал было, что всё кончено, но однорукое чудовище вернулось, обезумевшее от боли. Оно размахивало оставшейся лапой напропалую, и Варвар просто не мог ухватиться за шерсть и забраться выше. Никогда не получавший столь мощного отпора, мужчина совсем не ожидал, что через мгновенье будет лежать на земле, беззащитный, неспособный дотянуться до собственного топора, а над ним размахнётся когтистая лапа, готовая в любой момент лишить его жизни…
Неожиданно блеснула молния и попала прямо в кровоточащую рану чудовища. Оно вновь взвыло, но теперь не могло больше бороться - боль была настолько сильна, что оно просто свалилось без сознания. Понимая, что это не смерть, что чудовище в любой момент может очнуться, Варвар поспешил отбежав, одновременно выискивая источник своего спасения.
Им, как ни странно, оказалась Волшебница, которая сама почти теряла сознание от ударов, наносимых врагами. Варвара удивила их жестокость - они могли бы сразу убить её, но вместо этого издевались над жертвой, будто бы получая от этого удовольствие. Да, у них определённо был интеллект - то, что они делали слишком… По-человечески.
Девушку определённо нужно было срочно спасать - угроза её жизни была слишком высока. У Варвара будто открылось “второе дыхание” - он быстро подбежал ко второй тройке чудовищ, подхватил Волшебницу на руки и побежал с ней прочь. Да, убегать - подло и трусливо, но жизнь - своя, напарника, всего мира, - важнее.