Огненная буря
Шрифт:
В момент, когда он направился ко мне, я застыла на месте. Будто его взгляд превратил песок под моими пальцами в зыбучий.
— Искорка, — нежно поприветствовал он меня.
— Ты занимаешься серфингом, — ответила я, упиваясь его скульптурным телом.
— При любой возможности.
— Я всегда хотела заняться серфингом, — продолжила я.
— Могу научить. — Казалось, его не смутила странность моего приветствия.
— Тебе бы захотелось утопить меня через пять минут.
Лицо Брока потемнело.
— Возможно. Но мне бы захотелось трахнуть тебя через пять
При упоминании красного бикини и аргумента, который оно представляло, воцарилась тишина.
— Прости, что была такой сукой. Все это немного… напряженно, — выпалила я, чувствуя себя виноватой.
— Черт, детка, прости, что слишком резко отреагировал на всю эту историю со «старушкой». Для тебя это слишком быстро, я понимаю. — Он провел рукой по влажным волосам, и я пристально следила за его движением. — Для меня это тоже чертовски быстро. Но я, бл*ть, не могу перестать думать о тебе, детка. О твоем теле, твоих волосах. О том бикини, о том, какая ты на вкус, — его потемневший взгляд не отрывался от меня. — Нахрен все, — пробормотал он.
Воткнув доску в песок, Брок схватил меня сзади за шею, притягивая к своему влажному и твердому телу.
Я растаяла в поцелуе, позволив огненной буре, последовавшей за прикосновением Брока, поглотить меня. Когда он грубо стиснул мою задницу, я смогла собраться с мыслями.
И отстранилась.
— Нам нужно остановиться, — сказала я, задыхаясь.
— Согласен, если под остановкой ты имеешь в виду пойти к себе домой, чтобы я мог трахнуть тебя у стены в этом девственно белом гребаном платье, — прорычал он, и я почти подчинилась. Проклятье, я чуть не предложила вместо стены песок под нашими ногами.
— Мы не можем, — твердо сказала я. Больше для себя, чем для него.
Он нахмурился.
— Почему, черт возьми, нет?
— Мы не можем этого делать… некоторое время, — заявила я, не желая окончательно ставить точку. Это было эгоистично и, возможно, жестоко, но мысль о том, что я никогда больше не почувствую взрывного прикосновения Брока, вызвала легкую тошноту.
Взгляд Брока из хмурого превратился в свирепый.
— Что значит, не можем, Эми?
— Просто не можем, ясно? — тихо сказала я.
Руки Брока крепче сжали мои бедра.
— Это не причина, детка, и я не собираюсь с этим мириться.
Я фыркнула.
— Ну, я имею право закончить что-то без объяснения причин, если я этого хочу, — выпалила я.
Его рука переместилась с моего бедра вверх, касаясь груди сбоку.
— Да, имеешь, но это точно не то, чего ты хочешь. Скажи, что происходит, — потребовал он.
Я выдохнула. Мне очень не хотелось, чтобы до этого дошло.
— Сегодня кое-кто приезжает в город. Тот, с кем мне нужно… разобраться в паре вопросов, прежде чем я смогу даже подумать о том, чтобы продолжить это — нас, — тихо пояснила я.
Лицо Брока стало холодным.
— Мужчина.
Я кивнула, не в силах сказать что-либо еще. Я чувствовала себя редкостной сукой.
— Значит, ты просто использовала меня как свою
— Нет! Конечно, нет. Как ты мог даже подумать такое? Мы не вместе. Больше нет, — защищалась я. — А дорогой костюм и одобрение родителей — это две вещи, которые заставили бы меня убежать на милю, — честно сказала я.
Брок недоверчиво уставился на меня, прежде чем его лицо лишилось всяких эмоций.
— Что же, делай все, что хочешь. Мне не нужно, чтобы твое дерьмо портило мне жизнь.
Он схватил доску и ушел.
— Хорошо поговорили, — буркнула я себе под нос.
***
Можно с уверенностью сказать, что по дороге домой в тот вечер я чувствовала себя дерьмово. Я не только считала себя ужасным человеком после ссоры с Броком, но и только что говорила по телефону с Люси, и она сказала, что Джимми каким-то образом дозвонился до Гвен. Беспокойство за подругу перекрывало все остальное. Я пришла в ужас от того, что этот больной ублюдок забрался ей в голову и разрушил все, чего она достигла за последний год. Этого не должно случиться. И я позабочусь об этом.
Я набрала номер, которого обычно избегала, как чумы.
— Эми, как ты, моя дорогая? — любезно ответил папа.
— Не очень, папа, так как только что узнала, что Джимми, этот кусок дерьма, каким-то образом позвонил Гвен на мобильный и угрожал ей, — ответила я дрожащим голосом. — Мне нужно, чтобы ты выяснил, как такое произошло, и уволил виновного, — приказала я. — Я также хочу, чтобы ты убедился, что этот кусок дерьма останется в одиночной камере до конца своей ничтожной жизни.
Папа мгновение помолчал.
— Считай, что дело сделано. Как там Гвиневра? — На какой-то миг его беспокойство казалось почти искренним.
Я выдержала паузу.
— Не знаю, я еще с ней не разговаривала. Сейчас я подъезжаю к дому, так что мне пора. — Я заглушила двигатель, собираясь с духом. — И, папа… спасибо, — сказала я через секунду.
— Не за что, Эми. — Отец казался озадаченным моей благодарностью, но у меня не было времени на семейную драму. Нужно побеспокоиться о своей настоящей семье.
Минутой позже, идя по подъездной дорожке, мое беспокойство переросло в гнев.
Я рывком распахнула дверь, захлопнув ее за собой, и, ворвавшись в столовую, сузив глаза, посмотрела на Гвен.
— Ты! — обвинила я, тыкая в нее пальцем. — Не могу поверить, что Мудак, Которого Нельзя Называть, позвонил тебе, а я узнаю об этом от долбаной Люси! Я, конечно, люблю эту девчонку, но не желаю узнавать о подобном дерьме из вторых рук. Ты должна была позвонить мне в ту же секунду, как закончился разговор с этим слизняком, чтобы я могла ему перезвонить, дотянуться до него через телефон и кастрировать ублюдка, — яростно выкрикнула я, говоря все на полном серьезе. Я бы с радостью избавилась от гада, будь у меня такая возможность.