Огненная буря
Шрифт:
Не без борьбы.
– Ты не сможешь, - заявил он решительно.
Всё это бред, что я не смогу. Я была Хранителем. У меня была сила и нехватка совести, чтобы остановиться. Когда-то давно на мне была Метка Демона. Может быть, что-то внутри меня сгнило, что должно было думать о большей картине, я не знаю, но именно в этот момент, для меня всем миром было все в пределах пятидесяти футов, и мой ребенок, лежавший без сознания по несуществующего милости Ашана.
В пятьдесят футов, как оказалось, входил и мавзолей, который также удерживал Оракула.
– Ты начал это, - сказала я. Я продолжала
– Стой.
– Сказал Ашан и схватил меня за волосы. Я улыбнулась ему. Должно быть ужасное зрелище - окровавленные зубы и налитые кровью глаза.
– А ты заставь меня.
– Я изменила полярность электронов в воздухе, и всё закручивала, и закручивала, и закручивала. Замкнув цепь с внезапным яростным приливом энергии, заземлила энергию от грозовых облаков.
– Мне не нужен Дэвид, чтобы надрать тебе задницу.
Разряд молнии зашипел от земли и вниз из облаков, а он оказался в середине.
Плоть и кровь мгновенно испарились, вместе со всеми вещичками Ашана от кутюр. Я была слишком близко. Я зацепила корону и была отброшена назад в стену мавзолея, оказалась на земле, крича с полным ртом травы, потому что моя сломанная рука прошла пять шагов по десятибальной шкале боли до отметки четырнадцать. Боже, я разбита.
Вот только Ашан - был паром.
Это не значит, что он был мертв, совсем нет, просто не проявлялся должным образом в человеческой форме. Это не имело особого значения для него, с точки зрения причинения ему вреда каким-либо другим способом, но я была готова держать пари, что это жглось. Он точно не рвался обратно ради реванша. Я подняла голову и увидела, что он пытается сформироваться из тумана, и сосредоточила ветер в жестком, узком потоке, прямо на него. Поток попал в него, как из пушки, разрывая туман на клочки, и на этот раз он собирался воедино значительно медленней. Стягиваясь назад.
Я даже не потрудилась встать, когда его лицо сформировалось в тумане. Никакой плоти и костей, больше походя на изображение призрака. Жуткий. Я звучала чертовски увереннее, чем себя чувствовала.
– Разворачивайся и уходи, Ашан, потому что я клянусь, следующий мой удар будет намного значимей для тебя, нежели твоя шкура.
Я ощутила его самодовольное неверие. Поэтому я запустила разряд молнии в мавзолей.
Мир полностью сошел с ума. По-настоящему чокнулся. Ветра вой, вспышки молний по всему небу в безумной ярости, урчание земли… посыпавшийся град из-за туч, размером с мячи для гольфа. Пара попала в меня, и если моя рука еще не подавляла меня болью, то теперь началась настоящая агония.
Ашану удалось сформировать псевдоплоть - не совсем человек, для некоторых, потому что он затуманивался чуть ниже бедер в серый вихрь тумана. Он все еще цеплялся за деловой костюм для верхней половины.
Но он должен был что-то сказать. Его глаза стали абсолютно
– Ты умрешь за это. Неважно, сколько у тебя друзей среди джиннов. Это святое место.
– Приводи их, - сказала я мрачно.
– Может, ты захочешь объяснить, почему позволил Оракулу страдать. Если только ты не хотел обвинить во всем этом старое бедное человечество. Опять.
– Я с трудом поднялась на колени, потом как-то встала на ноги. Это было скорее пошатывание, чем изящный подъем, но то, что я стояла - было довольно большим достижением.
– Знаешь что? Я разговаривала с ней. И теперь она знает, что ты лгал ей, ублюдок.
Что было откровенной ложью, потому что я не имела ни малейшего представления об этом, ведь она вообще не обратила на меня внимания, но, надеюсь, Ашан не знал этого. Воздух был полон угрозы, его и моей, и чего-то еще, чего-то подавляющего. Я предположила, что Мама говорила нам детям уходить, ее не волнует, кто всё начал. Безусловно, эта мама была способна нажать на кнопку, что сравняет с землей половину Восточного побережья.
Возможно, я немного торопилась использовать последний разряд молнии. Но это было так - либо выкручивайся, либо умирай, то, в чем я не очень сильна.
Только не с моим ребенком, стоящим на кону.
Ашан просто... исчез. Не столько в облаке дыма, сколько просто развеялся, лохмотья на порывистом ветру. Я приложила свою неповрежденную руку к стене мавзолея и прислонилась на несколько минут, тяжело дыша, стараясь не упасть в обморок; мои колени подгибались пару раз, но каким-то образом я заняла вертикальное положение. Шторм рычал над головой, но когда я просканировала его, он по-прежнему был сопляком, не слишком опасный. Я, наверняка, не справилась бы с ним и повысила на пару градусов его уровень на своем угрозометре. Мне нужно сгладить его.
И я найду для него время. Но сначала, я прошла, спотыкаясь о траву, вокруг опрокинутых старых надгробий, и рухнула рядом со своей дочерью, которая лежала неподвижно на земле.
– Имара?
– Я протянула руку и коснулась ее.
Моя рука прошла сквозь нее. Не в том смысле, как если бы она была, скажем, поглощена маленькими голубыми искорками, просачивающимися из другого измерения, а как если бы она состояла в основном из пара, удерживаемого вместе с помощью памяти и воли. Она не шевелилась. Я поспешно отдернула руку и использовала ее, чтобы баюкать свою сломанную руку у груди. Черт, это было больно. У меня перед глазами поплыли звезды и красные разводы, но каким-то образом я смогла дышать через боль.
– Имара, ты меня слышишь?
Если бы она могла, но она не подавала никаких признаков. Она была как бы здесь и не здесь одновременно, лежа ничком на траве. Я не могла схватить ее, чтобы переместить или перевернуть ее. Все, что я могла сделать - это повторять ее имя.
Барабанил дождь, холодными и твердыми каплями по моей обнаженной коже. Я сидела на траве и дрожала рядом с моим, находящимся без сознания, ребенком-джинном, и боролась с желанием позвать Дэвида. Он бы пришел, я знала это. Но я не была до конца уверена, что это будет безопасно для него; если Ашан по-прежнему сновал где-то поблизости, выглядывая, это могло обернуться неприятностями.